Турецкий ошарашенно кивнул.
— А еще — для крыс и мышей. От сети работает. Такая вещь! Моя просила Феликсовича и от кротов сделать — для дачи, у нас жуть что творится. Жаль, не успел. Золотой был человек, пусть земля ему пухом.
Турецкий вышел на улицу и закурил: в квартире жена Колыванова просила этого не делать.
Вдохнул сигаретный дым полной грудью и подумал, что в Лемеже даже такой воздух гораздо приятней, чем в мегаполисе… Интересно, каково было бы тут жить?
А что вот, доктора наук живут, и ничего… Но у них тут работа, дело. А у него, чиновника Генпрокуратуры, совсем другое дело. Впрочем, и доктора наук не очень тут живут. Некоторых вот отчего-то убивают… Понять бы только отчего. Хотя что с самим собой лукавить? В этом деле и мотив, и исполнитель одинаково беспросветны — нет никакой гарантии, что при знании одного из этих слагаемых станет понятно другое. Несмотря на то что сумма уже давно известна — хладное тело профессора Белова и простреленная его голова. Не работает в Лемеже арифметика.
А может быть, тут имеется что-то другое, помимо науки? Допустим, Белов был таким схимником, как говорят. Как много бы он ни работал, сколько бы ни торчал в своей Лаборатории, надо же ему было как-то восстанавливаться?
Войдя к Майзелю, Турецкий уже продумал свою хитрую тактику. Собственно, это был блиц-криг.
— Белов водку пил?
— То есть как? — не понял Майзель, отрываясь от экрана компьютера. Турецкий заглянул туда и увидел сплошные формулы.
— Ну образ жизни, моральный облик, и все такое.
— Вы издеваетесь? Он ученый! Он…
— Гений, знаю, — кивнул Турецкий. — Но у гениев тоже бывают общечеловеческие заскоки. Знал я одного нобелевского лауреата, так за воротник заливал[1] … Куда там вашему Колыванову. Значит, Антон Феликсович вел здоровый образ жизни, режим и все такое? Дьявольская работоспособность, да?
— Мы занимаемся наукой. Иногда в Лаборатории приходится сидеть ночью, а иногда много дней подряд. Впрочем, вам, видно, этого не понять, — заметил Майзель снисходительно.
Турецкий сокрушенно покивал.
— То есть водку он не пил, а совсем наоборот?
— Да.
— Что именно?
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь? — повысил голос Майзель.
На них посмотрела хорошенькая лаборантка Вероника.
— Ответа. Что он делал, раз не пил водку?
— Вы за идиота меня держите?!
— Отвечайте на вопрос.
— Спортом занимался, вот чем!
— Серьезно?
Майзель вытирал платком вспотевшее лицо. Турецкому его стало жаль. Все-таки в возрасте человек. Но работа есть работа.
