Убиваю детей и любуюсь их смертью,
Убиваю детей, вызывая у матерей их несчастье,
И дарю я детишкам отравленные конфеты…
– Откуда он взялся?
– Эту я не слышала…
– Похоже, это песня панк-группы «The Dead Kennedy», – заметил Джон.
Словно желая помочь нам, человек на маленькой сцене ударил ладонью по струнам и запел по-албански:
Ты еще молод,
Но умрешь все равно,
И я отведу тебя в ад!
Джон потребовал от меня перевода.
– Похоже, если они правильно перевели с английского на албанский, это песня группы AC/DC, – сообщила я Джону.
Было воскресенье. Мы с Джоном ожидали продолжения декламации под гитару, но концерт внезапно оборвался. Из мрака пиццерии, за спиной человека с гитарой сначала появилась тень, потом кто-то ударил рукой по гитаре и сломал гриф. Мужик разразился тирадой на албанском. Я едва успевала переводить Джону:
– Какой же ты позорник, Джиновици, ты весь албанский народ позоришь своей гитлеровской пиццерией со свастикой! Пошел вон, и чтобы ногтями соскреб с вывески Гитлера!
– Человек с гитарой – тот самый, о котором пишет «Гардиан», – объяснила я Джону.
– А тот, кто его лупит?
Мужик, подталкивая к выходу перепуганного Эмина Джиновици, прошел мимо нашего столика.
– Так кто это его лупит? – повторил Джон.
Вскоре мужик, как ни в чем не бывало, вернулся в пиццерию и, словно бы ничего и не произошло, обратился к нам:
– Чао, Мария! Скендер, с вашего позволения.
Джон встал и представился:
– Сержант Джон!
– Не вставайте! – попросил его Скендер. – Весьма сожалею, но, пока не поменяют названия заведения, я не смогу вас обслужить. Вот и помогай после этого людям. Это я дал Джино-вици десять тысяч марок, чтобы он открыл пиццерию. Договорился с двумя итальянскими солдатами, они ночами будут выпекать пиццу. Я и Марии предлагал у себя работу: моя цель – межнациональное сотрудничество и небольшой заработок… Не так ли, Мария?
– Что он говорит? – спрашивает Джон.
Я перевела, мило улыбаясь Скендеру, потому что он был той пиццей, которую мне следовало проглотить, предлагая квартиру Слободана Пилишера. Только что мне с Джоном делать?
– Извините, – говорит Скендер, – я должен присмотреть за этим кретином, а потом принесу вам чего-нибудь выпить из соседней кафаны.
Я перевела. Джон сказал «о'кей». О таком воскресном концерте мы и мечтать не могли. Я и говорю:
– Теперь у вас здесь каждое воскресенье, да и в другие дни, будут концерты. Приштина стала центром, телевидение всего мира ждет от нее новостей.
