— Напротив, произошла обыкновенная ошибка, один толковый мальчик, которого больше нет… ухитрился подменить мой пистолет. И получился фарс, а не эффектный выход. Стыдно было, я так тогда и признался своим друзьям…
— Это… Косте?
— И ему тоже, — Турецкий кивнул. — Но я не люблю об этом вспоминать, хотя приходится. Вот и в связи с Володей… Понимаешь, человек — не трава, ее скосишь, она снова вырастет, и он сейчас в этом состоянии — беззаботной травы. И по-своему самодостаточен… А я пожелал лишить его этого счастья быть самим собой. А вообще, я разве имею право? Распоряжаться?
— Ну вот, мой дорогой, и договорились, — усмехнулась Лина. — Пойдем-ка лучше поговорим с нашим главным. Он умный человек, доктор наук, профессор.
— Я смотрю, у тебя тут все умные, а я как-то не вписываюсь…
— Так что, пойдем? Или еще пококетничаем?
— Нет, что ты?! Ненавижу кокеток!
— Странно, а я обожаю… тебя, мой дурачок, философ…
— Это правильно. Но в связи с чем у тебя возник Зильбер?
— В связи с тем, что я сама нашла его координаты. Он уже на пенсии, сидит дома, консультирует кого-то. И не исключаю, что консультации его стоят дорого.
— Нет ничего проще, как узнать это.
— Каким образом?
— Позвонить и спросить, — засмеялся Турецкий. — Есть при себе номер?
— Нет, в кабинете. А как же с главным?
— Так позвоним, узнаем, а потом пойдем с готовым решением. Не проще?
— Конечно проще. Это ты заставляешь меня тормозиться, не о том думать.
— Так это же прекрасно! Какая тема для интеллектуальной беседы… в паузах.
— Нет, Сашка, ты просто невыносим, у тебя одно на уме.
— Кстати, я мог бы попросить тебя переговорить с одной подругой, чтобы она сегодня переночевала у тебя дома? Меня тяготит необходимость все время бояться тебя скомпрометировать. Может, поэтому такой нервный. Что ты на уме.
— А как же?..
— А-а, ты имеешь в виду загонщиков? Никак. Помнишь? «Тот, которому я предназначен, улыбнулся — и поднял ружье»? А чем закончилось, тоже помнишь? «Только сзади я радостно слышал удивленные крики людей»!
— Ты не можешь так!
— Не морочь себе и мне голову: я могу так, как я могу. Пошли звонить…
Станислав Густавович конечно же вспомнил Турецкого, как и ту причину, по которой они встречались в свое время. Да, да, именно на время он и сетовал, — давненько, давненько не виделись…
— Ну и как поживает ваша свобода? — спросил вдруг профессор. — Помнится, мы вели интеллектуальную беседу, насыщенную личными житейскими примерами, не так ли?
— Именно так. И ваш пример до сих пор стоит перед глазами, уважаемый Станислав Густавович! Вы и не представляете, как часто моя память обращалась к нему.
