— Ничего тебе… не будет. Полежишь тут… покамест. Пока… пока, в общем. Бывай.
— Ах ты, сука! — завизжал Аскольд, по лбу и по лысому черепу которого текли целые ручьи пота, хотя в комнате жарко вовсе не было. — Падла! Сучара бацильная! Стафилокк! Ну Гриль! Мишка… дай кокса! Мишка-а-а!! Дай, сука!! Уебок! Вырезка телячья! Жертва аборта орангутанга! Ну Мишка, дай… да-а-а-ай!!!
Мишка-Гриль, казалось бы, и не слышал этих воплей. Он встал с табурета с уже слипающимися от слабости глазами и подламывающимися коленями и забормотал:
— Он знает… и завтра ответит, что… Василь, подцепи его к батарее, чтобы ненароком… не свалил…
— Кто? — не понял Василий. — Они же оба связаны.
— А-а-а… да. Не убе… чтобы никто не убежал.
— На кухне еще Толян, — напомнил Василь. — Так что куда он денется? Да… Толян, где там этот урод?
— Который? — отозвались с кухни.
— Хозяин этой халупы!
— А он нажрался! Он же тоже на концерте был. Как таких дятлов вообще пропускают — непонятно! А, ну да, ты сам же ему флайер давал, Вася. Э-э-э… ты че?! — вдруг рванул голос Толяна. — Полегче, ты!..
Послышались дробные шаги, и в комнату, где на диване валялись Аскольд и Алик Мыскин, ввалился хозяин квартиры. И Алик выпучил глаза, узнав его. Человек был одет в модные джинсы и темно-синюю рубашку, на нем были хорошие туфли, но даже этот приличный прикид, несвойственный хозяину, не помешал Алику узнать его и понять, где же, собственно, они находятся.
Это был Гришка Нищин, отец Сережи Воронцова. А окна квартиры выходили на клуб «Белая ночь».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ПОСЛЕДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ СЕМЕЙСТВА НИЩИНЫХ
* * *
Сережа и Алик оставили Гришку-выпивоху без внимания в тот самый момент, когда он разбил сливным бачком лобовое стекло «девятки», а потом сам вылетел в окно, прошу позволения за каламбур, с легкой руки сына. Сережа пошел на встречу с Романовым и Фирсовым в «Верго», а его папаша остался барахтаться под окном.
Разгневанный хозяин «девятки» бросился наверх, чтобы покарать негодяя, изуродовавшего его авто. Впрочем, в квартире он нашел только перепившуюся компанию, которая ничего не могла внятно объяснить, а только непрестанно предлагала выпить. Хозяин «девятки» выпить отказался, а вот желание незамедлительно набить морду тому, кто испортил его машину, выразил в полном объеме.
Впрочем, с семейства Нищиных взятки оказались гладки. Взять-то особо было нечего. Дарья Петровна, как мать-героиня, непрестанно и пространно материлась, пьяные дочки валялись по углам, а сожитель одной из сестер Нищиных взялся рассказывать несчастному автовладельцу про то, как плохо живется на свете бедным финнам, у которых сухой закон.
