Собрав гонорар за выступление, цыганята убежали. Но Кара, перед тем как сорваться с места, сделала шаг к Андрею и быстро прошептала:
— Завтра на том же месте…
Он кивнул, давая понять, что придет. После этого она унеслась вслед за своими товарищами, подобрав длинную юбку. А Андрей, вместо того чтобы, отсоединившись от родителей, пуститься в вольное плавание по набережной, ушел домой. Ему не хотелось гулять, не хотелось флиртовать, кутить и курить. Больше всего в тот момент он желал, чтобы побыстрее наступило завтра…
И когда оно наконец наступило, он примчался на пляж, разбитый и больной от недосыпа. Лег у катамарана и стал ждать. Но не дождался. Ни в этот день, ни на следующий Кара не пришла. Больше он вообще не встречал ни ее, ни брата. Очевидно, табор перекочевал в другой город.
Со временем Андрей забыл о Каре и вот, увидев цыганят возле катамарана, вспомнил.
Ей сейчас лет семнадцать, восемнадцать. Наверное, она вышла замуж — цыгане, как известно, рано женятся, быть может, она уже ребенка родила, а то и двух. Обабилась, погрубела, потолстела, обросла усами. Теперь она не танцует, а гадает или торгует фальшивой французской помадой.
От этих мыслей почему-то стало грустно, и Андрей решил подняться на набережную, чтобы выпить в кафе пива. Он встал с камней, взял кошелек, обул сланцы. Не обращая внимания на приглашающий взгляд блондинки, направился к лестнице.
В кафе он взял кружку пива и вареных раков. Сел за столик. Пока пил, рассматривал фланирующих по набережной дам. Благодаря моде на бикини он мог оценить не только лица, ноги, плечи, но и ягодицы с грудью. Вдруг среди оголенных беспечных людей он увидел необычную девушку. Очень юная и очень красивая брюнетка быстро шла сквозь толпу, легко ступая босыми ногами по мостовой. Она была одета в длинную многоярусную юбку и изрядно поношенную рубаху с пышными рукавами. На ее шее висели гирлянды дешевых медных бус, а в нечесаных волосах белел цветок жасмина.
«Цирк уехал, а клоун остался, — весело подумал Андрей. — В данном случае уехал театр „Ромэн“, а осталась его молодая актриса, которая отбилась от труппы, одичала, пообносилась и бродит теперь по городу, смеша всех своим глупым видом…»
А девушка тем временем запрыгнула на парапет набережной, сделала ладони рупором и, обратив лицо к волнорезу, закричала что-то на непонятном языке. Тут же на ее зов примчались давешние цыганята, обступили ее и загалдели. Слов Андрей не разобрал, только одно показалось ему до боли знакомым — это было слово «КАРА».
