– О, дело идет на поправку! – сказала она весело. – Ведь два дня вы ничего не брали в рот, кроме воды. Некоторый опыт по уходу за больными у меня есть. А теперь, – она протянула Франческо кувшин, – можете ополоснуть себя всего – с головы до ног – над этим тазом.
Но не успел Франческо докрасна растереться грубым полотенцем, как в дверь постучали.
– Войдите! – крикнул он, быстро юркнув под одеяло, уверенный, что это сеньорита.
Но в каюту вошел высокий – еще выше, чем капитан, – очень худой господин.
Боязнь снова подвергнуться расспросам заставила Франческо закрыть глаза.
– Сеньор Франческо Руппи, если не ошибаюсь? – произнес гость, кланяясь. – Рад видеть вас в добром здоровье. Позвольте же и мне назвать себя: юстициарий, другими словами – юрист, Гарсиа к вашим услугам. Здесь принято называть меня «эскривано». И вам тоже будет удобнее называть меня так. Надеюсь, я не разбудил вас, сеньор Руппи?
Франческо открыл глаза:
– Простите, сеньор, я немного вздремнул… Прошу вас, присаживайтесь поближе, – добавил он, стараясь, чтобы посетитель не уловил в его тоне неудовольствия.
– Я, так как сеньорита была против моего сегодняшнего посещения, постараюсь не утомить вас. Все вопросы, которые нам надлежит обсудить, я выписал заранее, – добавил гость, разворачивая желтоватый свиток.
А Франческо чуть не ахнул, прикинув в уме, сколько же вопросов может уместиться на таком длинном, исписанном мелким почерком листе.
– Вопрос первый! – громко, точно с кафедры, провозгласил сеньор Гарсиа. – Впрочем, простите, с этим уже покончено: сеньор капитан убедил меня, что вы действительно Франческо Руппи. Удостоверьте только, прав ли сеньор капитан или неправ.
– Прав, – ответил Франческо. – И мне думается, что любой кастилец, услыхав одну произнесенную мною фразу, поймет, что я не только не кастилец, каким, безусловно, был паж адмирала, но и не арагонец и даже не каталонец… Не понимаю, как мог сеньор капитан… – Тут Франческо приостановился в надежде, что ему подскажут, к какой национальности принадлежит его добрейший и гостеприимнейший хозяин.
Но сеньор Гарсиа только немного пожевал губами.
– Не считаю себя знатоком в таких вопросах, – наконец вымолвил он. – Хотя, простите меня, я ведь должен был бы запомнить ваше поэтическое выражение: «наша сладкая тосканская речь».
Франческо покраснел.
– Я уже признался сеньору капитану, – сказал он смущенно, – что, после того как сеньор Томазо исправил некоторые страницы, дневник мой стал выглядеть намного лучше…
