— Здорово!
У обратившегося ко мне была веселая, с налетом наглости улыбка. Мне давно так не улыбались. Я молча кивнул в ответ. Тогда весельчак протянул руку:
— Меня зовут Лерни Лоренс, К-1668. А тебя?
Я крепко, как только был способен, стиснул ладонь, отметив, что мое пожатие вышло неожиданно сильным, и кашлянул, сглотнув образовавшийся в горле комок:
— Дип Бонуэр, Н-214.
Реакция на эти слова была примерно такой, какую я и ожидал. Вся компания дружно насторожилась, а коренастый коротышка с тоненькими усиками, сидевший передо мной, отвел глаза и выдавил:
— Террор!
Я кивнул и почувствовал себя намного уверенней. Похоже, эти люди были готовы уважать меня.
Так и случилось. Буквочка «Н» волей-неволей вызывала если не уважение, то по крайней мере почтение к ее обладателю. Компания безмолвно признала меня своим и, кажется, была близка к тому, чтобы пойти дальше и признать мое превосходство. Нужен был лишь крохотный штрих, чтоб утвердиться. Широко зевнув, я бросил, адресуя свои слова всем и никому:
— На мне висят сто пятьдесят трупов!
Стало совсем тихо. Затем Лоренс негромко прошептал:
— Здорово! А я пришил всего трех стерв!
— За что? — со всей снисходительностью, на какую только был способен, поинтересовался я.
— Они плохо любили меня. Вот я и стиснул каждой из этих дур шею шелковыми чулочками.
Я с трудом сдержал дрожь. Лоренс не заметил этого. Ощерив желтые зубы, он продолжал свой веселый рассказ:
— Мертвые они трахались куда веселей! Но последняя из сучек ухитрилась выжить, и меня повязали.
— Сочувствую, — бросил я.
Для Лоренса это было почти похвалой.
— Да ничего! — залихватски воскликнул он. — Здесь тоже можно жить, особенно если ты не дурак. Верно я говорю, ребята?
— Точно! Правильно! — поддержали сразу несколько голосов.
В этом дружном хоре особенно красноречивым было молчание здоровяка-негра. Да и вообще мне показалось, что он взирал на меня без особой приязни. Ухмыльнувшись прямо в его толстогубую физиономию, я сказал:
— Гляжу, вы все ребята ничего себе!
— Да! — живо подхватил Лоренс. — Тут все свои. Вот Марклаэур. Он баловался мальчиками. А Рол О'Форри убивал старух.
Коротышка с жиденькими усами подмигнул мне правым глазом.
— А это, — Лоренс указал на негра, — сам Баас. Слышал о нем?
Еще бы! Бааса судили за несколько месяцев до меня. Это был скандально громкий процесс. И недаром! Перед судом предстал не просто убийца, что время от времени встречаются среди добропорядочных граждан Пацифиса, а еще и каннибал. Баас расчленял тела жертв и устраивал пиршество. Прежде чем его поймали, людоед успел слопать десятка три жителей Сомметы, Катанра и Посьерры. Мне захотелось взять назад ту наглую улыбку, какой я одарил негра. Увы, это было невозможно. Поэтому надлежало сохранять спокойствие, что я и сделал.
