По старой дружбе | страница 13



— Ну, ну?

— А главные запасы горючего… энергии, точнее сказать, они скрыты в глубоких недрах, понимаете? Главные продуктивные пласты не затронуты ещё вовсе. Мы о них даже и представления не имели до некоторых времён… Поистине — неиссякаемые пласты! Но недра те уж дуриком не возьмёшь, тут на большую глубину проникать нужно и — грамотно, на прочной научно-технической основе!

Инженер явно увлекался, как видно, на любимого конька сел.

— Придётся бурить на пять, семь, даже двенадцать километров в недалёком будущем, — сказал инженер, и Калядин заметил, что тот уже перестал усмехаться.

— На две-на-дцать?! — ахнул Калядин.

— Да. На двенадцать километров. В глубину! Конечно, дело не простое: высокие температуры, огромные пластовые давления, но теоретически если, то вопрос ясен.

Да, инженер теперь и не думал смеяться, а у Калядина было смятение души. Его поразила эта немыслимая глубина, которую хотел покорить этот счастливый очкарик с веткой боярышника в руке. В ней, этой глубине, было что-то мистическое, невероятное, неподвластное практическому уму. Глубина…

Глубина… Ещё и Ванюшка давеча о какой-то глубине толковал… Вот чёрт, и ночи не хватит, чтобы собраться с мыслями!

Мимо проносились огни посёлка, впереди маячила многоярусная громада Дома культуры, расплывчато колыхалось неоновое крыло магазинных витрин.

В кабине было темно. Калядин протянул руку наугад, нашёл выключатель. И обернулся, желая подробнее рассмотреть молодое смышлёное лицо в очках. Инженер щурился и помаргивал.

— А… возьмёте? — спросил Калядин с каким-то значением, желая что-то испытать.

— Что?

— Ну, двенадцать тысяч — в глубину?

Инженер сказал с профессиональным бесстрастием:

— Возьмём. Вопрос времени. На восемь километров, впрочем, уже начали бурить.

И добавил со смущением в голосе:

— Вообще-то… трудно. Каротаж затруднён в особенности.

Калядина это не волновало. Это были не его заботы.

— А компрессорную всё же… жалко, по правде сказать! Стояла исправно… Ну да кирпич, надо полагать, в дело теперь пойдёт?

Инженер опять заулыбался — это были тоже не его заботы.

— Вряд ли, — сказал он. — Кирпич в стенах компрессорной — весь, как есть, пережог. Железняк! Возим его на забутовку, под блоки первой сверхглубокой. Интересно бы узнать, кто его обжигал, портил?

Калядин хотел сказать, что того директора он сам, лично выгнал когда-то с должности, а теперь кирпич выпускается по всем требованиям ГОСТа, но не успел. Его тряхнуло, кинуло вперёд. Машина остановилась.