Она чуть вскрикнула, встревожась, а может, просто от удивления. Все четверо обернулись, стремясь увидеть, что ее удивило. Человек бежал к ним по полю. Когда все они повернулись к нему лицом, он споткнулся и остановился. Затем снова пошел, странной неуклюжей походкой. Через некоторое время им стало видно, как у него шевелятся губы. Он показал на четверых пальцем, помахал рукой, помотал головой.
Они услышали, как он говорит: "Ах-эй, ах-эй. Эй. Глянь-ка. Мым. Мым, мым, мым. Ох эй..."
У него было румяное лицо, круглое лицо, выдававшееся над глазами вперед, над выпуклыми синими глазами. Нос у него был как у орла, острый, крючковатый, а отвислые его губы дрожали. "Ох-эй, вы, должно быть, мым, его имя, как? А она за ним вдогонку убежала? Давнодавно. Джинни! Худая Джинни! Детидети, ах-эй?" Позади него в поле двое животных остановились перед плугом, обмахиваясь хвостами.
- Смотри, Мичико, - сказал Эзра. - Наверное, это коровы.
Человек остановился футах в десяти от них. Он был одет в грубое редкое полотно. Он опять помотал головой. "Коровы, нет. Ох, нет, мым, мым, фримартины [неполноценная в сексуальном отношении телка, как правило бесплодная, родившаяся вместе с бычком-близнецом], другех. Не коровы. Ему что-то пришло в голову, удивительное чуть ли не до дрожи. - Ах-эй, вы же меня не знаете! Не знаете меня! - Он рассмеялся. - Ох. Ну и дела. Незнакомые Блейкни. Старый Рыжий Том, говорю я".
Они степенно представились. Он наморщил лоб, его вялый рот задвигался. "Не знаю им имя, - сказал он через минуту. - Нет, э, мым. Сочиняют их такие, как дети, в лесу. Давнодавно. Ох, мне, вот! Беглый Маленький Боб. Да, это имя! Ваш отец-отец. Умер, ах-эй?"
Очень вежливо, очень устало, ощутив - теперь, когда остановился утомление после долгого-долгого пути, Роберт Хайакава сказал: "Боюсь, что я его не знаю. По-моему, мы не те, за кого вы нас, видно, принимаете... вы не знаете, нельзя ли нам пройти к дому?" Его жена что-то пробормотала в знак согласия и прислонилась к нему.
Старый Рыжий Том стоял разинув рот, а тут вроде как ухватился вдруг за слово. "Дом! Ах-эй, да. Идите к дому. Хорошо вот. Мым".
Они прошли вперед, медленней чем прежде, а Старый Рыжий Том распряг своих фримартинов и отправился следом, выкрикивая время от времени что-то неразборчивое. "Забавный мужик", - сказал Эзра.
- Он говорит так _странно_, - сказала Микичо. А Шуламифь сказала, что хочет только одного: присесть. Затем...
