Возьмем, «к примеру», деревянных индейцев - Аврам Дэвидсон

Он ушел с улиц (утренний воздух уже стал серым и прогорклым от выхлопных газов и фабричного дыма) и спустился в битком набитое метро. Его одежда выглядела слегка неуместно среди этой унылой толпы, но особого интереса ни у кого не вызывала. Усталое, настороженное, циничное, мрачное, недовольное безразличие обволокло лицо, словно маслянистая пленка, и люди смотрели не столько на него, сколько поверх и сквозь него.

Он изо всех сил старался удержаться на ногах, пытался сохранить равновесие. Эта борьба, всего лишь преддверие каждодневного существования, уже давалась нелегко. А вдобавок еще необходимость постоянно держаться настороже из-за Общества Деревянных Индейцев (ОДИ); он полагал, что у него есть причины для взвинченности и напряженности. «Бенедикт, ведущий современный скульптор свободных форм, работающий по дереву…» Ха!

Дважды он замечал за собой хвост, им удалось выследить его до самой площади Таймз. Дважды ему удавалось скрыться. А на третий раз…

Мужчина в чуть странной одежде (по имени Дон Бенедикт, но кое-кто звал его Дасти) задержался на минуту у одной из деревянных вывесок с красными буквами, бросил быстрый взгляд на бумагу, которую держал в руке (словно чтобы убедиться в том, что она на месте, а не затем, чтобы посмотреть, что в ней написано), повернулся кругом и отправился обратно тем же путем, которым пришел. Через некоторое время он очутился возле лестницы, поднялся на пять ступенек вверх, затем развернулся и пошел вниз. В конце…

В конце концов все упиралось в Элвелла, а Элвелл умер; не от кашля, раздиравшего его на протяжении многих лет, он умер из-за клочка скользкой ледяной поверхности, размером не больше кисти руки. Элвелл при смерти, кровь в уголках его рта, он сжимает руку Дона словно в тисках, а тот, младший из двоих, чувствует, как из них уходит тепло.

— Но ведь это принадлежит ОДИ, — запротестовал Дон.

А Элвелл: «Нет, Дон, нет, оно принадлежит мне. Я его создал. Я его доказал».

— Они никогда не позволят…

С отчаянной медлительной силой, тряся головой, Элвелл объяснил. Дон неохотно согласился. Ему казалось, что он дает согласие лишь на изначальный риск, не более того. Но потом, когда Элвилл умер, ОДИ ополчилось на них обоих, вначале проявляя холодность, затем шумно выражая протест, а потом действуя с молчаливым упорством, тревожившим его куда сильней, и тогда Дон Бенедикт понял, что на его долю выпало не только начало, а все до конца. Навсегда.

Краешком глаза он заметил человека на нижней ступеньке лестницы, при этом он пристально следил за ногами, чьи шаги выбивались из общей схемы. На мгновенье он остановился, собираясь просто свернуть. Но так и остался стоять. Человек (это был Эндерс) подхватил его за руку, словно понукая идти дальше.