Сикстену приходится несколько раз повторять свою историю.
Последний раз уже в гостиной. Он стоит в одних трусах между двумя стульями, на губе красуется пластырь. А папа гоняет по комнате подушку, словно это футбольный мяч.
– Вот так всё и было, – повторяет Сикстен. – Он вышел прямо на меня. Что мне было делать? До ворот ему оставалось всего несколько метров.
– Ну и ну! – удивляется папа, продолжая пинать подушку.
– Ага. Но я не сплоховал: кинулся ему навстречу, как раз, когда он уже собирался бить по мячу.
Сикстен кидается в ноги отцу и хватает подушку.
– Тут он и заехал мне по губе, – завершает рассказ мальчик.
– Но мяч-то ты взял? – допытывается отец.
– Само собой, – улыбается Сикстен. – Как я мог его пропустить!
– Слава Богу! Ну и сынок у меня! Подай-ка мяч!
Папа ловит подушку.
Он подбрасывает её то одной ногой, то другой, то головой, а потом снова ногами.
– Лови! Он твой! – кричит папа и поддает подушку.
Она взлетает высоко, выше телевизора.
И сбивает настенные часы.
Но папа не обращает на это внимания.
– Потом починю, – говорит он. – А сейчас давай-ка закатим пир!
И они устраивают настоящий пир: макароны с тефтелями и кетчупом.
Но вот папе пора собираться на работу.
Сикстен запирается в ванной. Отличное место, когда хочешь, чтобы тебя оставили в покое. Он лежит в ванне, тут же отмокает одежда, которую он наденет завтра, в последний школьный день.
– Сикстен, – зовет папа.
Сикстен ныряет с головой. Но когда он всплывает, снова слышится голос отца.
– Что ты там делаешь? – кричит папа. – У тебя что, живот болит? Помнишь, сколько раз надо пережевывать каждый кусок?
– Шестьдесят пять, – откликается Сикстен. – Но живот у меня не болит. Я стираю. У меня не осталось чистой одежды, а завтра в школе последний день. Ты бы позвонил, вызвал мастера, починить стиральную машину.
– Обязательно, – бормочет папа. – Только сейчас мне некогда.
Мальчик слышит, как отец отходит от двери.
Не надо было говорить про машину! Только зря папу расстроил.
Иногда с папой так сложно.
С тех пор как мама уехала со своим новым другом, Сикстен – единственное, что у папы осталось. А быть единственным для кого-то – совсем непросто. Папа все время хочет, чтобы Сикстен был рядом с ним. Чтобы они вместе сидели у телевизора, или ездили смотреть на коров.
Вот снова слышатся папины шаги.
– Ну, мне пора, – говорит он. – Ты никуда не уйдешь?
– Не волнуйся, – успокаивает его Сикстен и погружает свитер в воду.
– Ладно. Так не хочется уходить, правда. Могли бы еще вместе поиграть. Или на велосипедах покататься.
