Незнакомец поднялся и, улыбнувшись, протянул руку:
— Виталий.
— Олег. Очень приятно.
— Да пребудет с тобой вечность, Шай-Ама.
— Пребудет, — согласился Олег. Он присел и потрогал рукой чашку. Чай был еще горячим.
— Так как там Шаграй?
— О! Он живет вполне неплохо. Работает в «Тайме» переводчиком. Сейчас вышел сборник его новелл о Диком Западе. Так, чтобы сразу не забыть... — Виталий полез в свою сумку и, достав книгу, протянул Олегу.
Книжка была в формате покетбук. На обложке нарисован всадник, скачущий на закат.
— "Том Вилсон. Шот новелле эбаут Вайлд Вест", — прочитал Олег вслух.
— Он вам и автограф поставил.
Олег раскрыл книгу. На титульном листе по-русски, но весьма корявым почерком было написано: «Всаднику от Шаграя. Будешь в Нью-Йорке, звони». И номер телефона. Олег усмехнулся: можно позвонить и из Москвы. В уголке книги он заметил сделанную очень мелким почерком надпись на языке Первых: «Этому человеку доверяй как мне и помоги чем можешь». После стоял герб Шаграя. Что ж, весьма предусмотрительно. Иначе пришлось бы долго пытать нового знакомого, прежде чем убедиться, что он достоин помощи.
— Очень приятно, Виталий! Это действительно хороший подарок. Я-то сам много раз собирался что-нибудь опубликовать, скажем так, из мемуаров. Но вот работа, дела. Да и, признаться, желания особого нет. — Олег бережно убрал книгу в сумку. — Если не секрет, как вы меня нашли?
— Это долгая, но весьма забавная история.
— Интересно.
— Дело в том, — что Шаграй всегда был большим любителем языков. Сейчас он владеет пятью. Теперь стал учить русский. Увлекся поэзией одного из декабристов. Дайте вспомнить... Кажется, Рылеева.
— Значит, Шаграй решил почитать мои творения в оригинале? Тогда мне тоже придется подогнать свой английский. Интересно, как он только угадал, что это именно мое воплощение? Ладно, продолжайте. Извините, что перебил вас.
— Так вот, — продолжал Виталий, — он был на одном из русскоязычных сайтов и нашел стихи, которые по содержанию и некоторым аллегориям показались ему знакомыми. Однако он не стал писать вам письмо.
— Почему?
— Сон священен.
— Да, Шаграй всегда так считал. Он за все жизни здесь не разбудил ни одного спящего из наших. Считал, что так им лучше всего. Это его философия, его выбор. Но почему же вы, Виталий, обратились ко мне, раз даже Шаграй не стал меня беспокоить?
— Я изложил Шаграю свое дело, и он сказал так: мои убеждения — это мое личное дело. Если человек спит, то он сочтет ваше письмо ошибкой.
