Со стороны лагеря для мальчиков, на противоположном берегу, на расстоянии полумили от озера доносились слабые звуки горна. Друзья слушали молча, потягивая из своих бокалов, до тех пор пока звуки не замерли, оставляя легкое эхо, плывущее по поверхности воды.
— Горн, — проговорил Оливер. — Такой старомодный звук, не правда ли? — Он сонно уставился на плывущую вдали лодку, где сидели его жена и сын, готовые скрыться в тени гранитного шельфа. — Подъем. Равняйсь. Смирно. Отбой. — Он покачал головой. — Готовят молодое поколение к светлому будущему.
— Может им лучше использовать сирену, — ответил Петтерсон. — В укрытие. Враг в воздухе. Отбой тревоги.
— Тебе очень весело? — добродушно заметил Оливер.
Петтерсон ухмыльнулся.
— Действительно весело. Просто доктор всегда кажется более умным с насупленным видом. Я просто не могу удержаться.
Некоторое время они сидели молча, вспоминая музыку горна и лениво думая о старых добрых военных годах. Телескоп Тони лежал на траве рядом с Оливером, и он сам не зная зачем поднял его. Он приложил телескоп к глазу и навел резкость на поверхность воды. Далекая лодочка приобрела четкие очертания и выросла в размерах в кругляше линзы, и Оливер мог видеть, как Тони медленно сматывает свою удочку, а Люси поворачивает в сторону дома. На Тони был красный свитер, хотя на солнце было довольно жарко. На Люси был купальник, открывавший ее спину темно-коричневую на фоне серо-голубого гранита дальней скалы. Она равномерно и с силой налегала на весла, лишь изредка оставляя белый след пены на гладкой поверхности воды. Корабль мой возвращается в родную гавань, подумал Оливер, внутренне улыбнувшись напыщенности своего сравнения по отношению к этому скромному явлению.
— Сэм, — произнес Оливер, не отрывая телескопа от глаза. — Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— Да?
— Я хочу, чтобы ты сказал Люси и Тони именно то, что ты сказал мне. Петтерсон, казалось, уже совсем заснул. Он развалился в своем кресле, уронив подбородок на грудь, полузакрыв глаза и вытянув свои длинные ноги. Раздалось кряхтение:
— И Тони тоже?
— Именно Тони прежде всего, — ответил Оливер.
— Ты уверен?
Оливер положил на землю телескоп и решительно кивнул.
— Абсолютно, — сказал он. — Он полностью доверяет нам… Пока что.
— Сколько ему сейчас? — спросил Петтерсон.
— Тринадцать.
— Удивительно.
— Что удивительно?
Петтерсон ухмыльнулся.
— В этом возрасте в наше-то время. Тринадцатилетний мальчик, который доверяет родителям.
