Жил Павел Петрович недалеко от фермы, и шефство над ней, которое установилось как-то само собой, не было ему в тягость. Оно продолжалось несколько лет, пока в колхозе не сменилось руководство. С новым председателем Верхозин не поладил, бросил заведывание мастерскими и устроился шофёром в леспромхоз, который из года в год расширял свою производственную базу здесь же, в посёлке.
Шофёрил он недолго, меньше года. Директор леспромхоза знал его раньше и при первой возможности отправил на шестимесячные курсы автомехаников. После их окончания Павел Петрович снова вступил в руководящую должность, а в этом году уже учился на первом курсе заочного отделения автодорожного техникума, и вот — такая глупая смерть.
… Женщины подошли к конторе. Там уже толпился народ. Лица у всех озабочены и серьёзны.
Шофёр леспромхоза Алексей Тигунцев стоял в центре толпы. Его окружили плотным кольцом и слушали.
Подошёл председатель профкома Иван Васильевич Дементьев. Народ расступился, пропуская Дементьева.
— Сейчас я был у Афанасия, — сказал Тигунцев. — Узнавал подробности. Страшное дело… Павел Петрович сделал ошибку, свернул с дороги, которая идёт через реку.
— А почему он свернул? — спросил Иван Васильевич.
— Вроде бы не мог подняться с реки на крутой берег, — ответил Алексей. — Там крутизна-то о-ё-ёй! Забуксовал, а пятиться назад и разгоняться на полную скорость не стал. Жену с ребёнком боялся, наверно, зашибить. У берега намёрзли какие-то бугры. Я сам видел, по той дороге часто езжу. Шибко-то в том месте разгоняться опасно — это точно. Словом, Павел Петрович вниз поехал, по реке вниз — искать пологий подъем, и… — Алексей тряхнул головой и умолк.
— Нашёл себе могилу, — вздохнула Анисья.
— Не понятно, что там за лёд — «газик» провалился, — сказал кто-то из толпы. — Трактора везде по льду ходят, а «газик» провалился.
— А что тут понимать, — ответил смуглый, похожий на цыгана Иван Мартынов, водитель служебного автобуса. — В полынью угодил. Она всего несколько дней как замёрзла. А позавчера снежок был — запорошило. Знаю я ту полынью. Она чуть ниже переезда.
— Где это чуть ниже? — спросил мужчина в собачьих унтах, стоявший напротив Мартынова.
— Да не больше километра. Её с дороги видно было, пока она не замёрзла.
— Ничего себе — чуть!
— Ты знаешь то место, где полынья? — спросил Дементьев Ивана Мартынова.
— Слава Богу! Почти каждый день езжу.
— Завтра здесь будет милиция, водолазы. Поедешь с ними.
Дементьев пошёл в контору, и люди стали расходиться.
