- Эту пьесу я бы не отказался посмотреть еще раз, - сказал Никлас. Помните речь, которую герцог произносит перед Клавдио, когда бедного дурачка должны казнить за блуд? Монолог, который начинается строкой "Готовься смерть принять?" Как она звучит! А затем он приводит доводы, почему жизнь не стоит того, чтобы за нее цепляться:
Ты жизни так скажи:
Тебя теряя, я теряю то,
Чем дорожат одни глупцы лишь.
- Какой великолепный язык! И какая бочка дерьма! - Он отхлебнул кофе.
- Совсем не тот вкус, который я помню.
- Отличный кофе из Никарагуа, - заявила Мария. - И я умею его варить!
Он виновато поднял ладонь.
- Я так давно не пил его, мэм. И, наверное, забыл.
- И вы все двадцать лет хранили в памяти эти шекспировские строки? спросила Анна.
- Нет. Хвархаты собрали целую коллекцию разрозненных осколков человеческой культуры. В том числе собрание сочинений Уильяма Шекспира, и много китайских книг в переводе. А это не стратегическая информация? Сколько полезных сведений о хвархатах вы извлечете, узнав, что они никогда не читали Ибсена?
Они продолжали говорить о том о сем и добрались до моды. Никласа эта тема не слишком интересовала - за исключением военной моды. В ней, сказал он, есть нечто завораживающее.
- И я рад, что сменил стороны. За всю вселенную я не согласился бы, чтобы меня обстригли как Максуда.
Солдат-человек насупился.
- Ограничимся гражданской, - сказала Анна. - Уж в ней вряд ли отыщутся стратегические секреты.
- И в ней нет ничего привлекательного, - вставила Мария. У нее в каюте был журнал, посвященный, правда, не моде, а поп-культуре. - Почти то же самое, особенно на севере. Янки всегда путали стили с жизнью. Но чего и ждать от тех, у кого нет ни настоящем политики, ни настоящей религии.
- А откуда вы? - спросила Анна.
- Откуда я родом? Из пылевой чаши. Из Канзаса. Выбрался оттуда при первом же удобном случае. Как-то я читал интервью... не помню фамилии, но с писательницей из Канзаса. Она сказала, что в детстве обожала "Волшебника страны Оз", потому что там объяснялось, что из Канзаса можно выбраться. Он усмехнулся. - Мне всегда нравилась эта сказка.
Мария принесла журнал, Никлас включил его и пересел так, чтобы на экран падала тень. (К этому времени солнце уже почти опустилось за холм с дипломатическим лагерем.) Замерцали яркие цвета, загремела музыка, которую он сразу приглушил.
Анне с ее места изображение видно не было. И пусть. Ей больше нравилось следить за Никласом. Он несколько секунд смотрел на журнал, потом вздохнул и снял защитные очки.
