Эта встреча ничего не прибавила тогда к их знакомству. Катя волновалась, как волнуются все дипломанты. Повышенная чувствительность к каждому вопросу, замечанию, естественно, распространялась и на Леднева. Он был одним из тех, кто мог или одобрить, или обругать ее. С ним все сошло благополучно – славу богу. Но потом, когда нервная напряженность выпускных экзаменов сменилась умиротворенным сознанием, что все позади, Катя с удовлетворением отметила, что Леднев был в числе ее доброжелателей, умно и достойно вел себя перед лицом ее запальчивости, не слишком уместной на защите диплома.
Сквозь его сановитую благожелательность она ощущала внимание, выходившее за пределы чисто делового интереса, не случайное внимание случайного человека, не тот мимолетный взгляд, который бросил на нее Леднев тогда, в коридоре, а нечто большее. Быть может, именно этим и объясняется неожиданное появление Леднева на ее защите. Конечно, и такой интерес был для Кати не новость. И раньше были люди, которым она нравилась. Но, как всякая женщина, она не могла не отметить это. Тем более что этот человек так убедительно доказал свой ум и достоинство. И он появился именно тогда, когда она начинала новую жизнь.
Ощущение нового периода жизни с его волнениями и надеждами преобразило даже казенное здание пароходства, куда Катя явилась за назначением. Четырехэтажный особняк, расположенный на самой шумной улице города, выложенный по фасаду белым кафелем и изуродованный бесчисленными названиями размещенных здесь речных учреждений: длинные, плохо освещенные коридоры с поворотами и ступенчатыми переходами; скучные стены, выкрашенные масляной краской всем известного зеленовато-голубого учрежденческого цвета и увешанные объявлениями, приказами, стенгазетами и досками почета; высокие двери со стандартными табличками, обозначающими отделы, сектора, управления, их начальников, заведующих, заместителей начальников и заместителей заведующих; монотонный шум большого учреждения, телефонные звонки, стук пишущих машинок, громкие голоса диспетчеров, разговаривающих по селектору, – все это, всегда такое чужое, обернулось вдруг новым качеством, открылось дверьми в просторный мир.
В шумной толпе выпускников Катя стояла в вестибюле пароходства возле отдела кадров. Их по очереди вызывали и вручали путевки с назначением на работу. Молодые люди были весело взбудоражены: сегодня они расстаются навсегда. Они обступали каждого, кто выходил из отдела кадров, горланили, обсуждая направления. Направляли их не только в волжские порты, но и на другие реки: Обь, Енисей, Амур, Лену, Днепр, Днестр, Буг… Названия далеких рек и городов, куда им предстояло разъехаться, еще больше возбуждали и сближали их в этой встрече, быть может последней.
