Немного спустя дверь отворилась, и из дома вышел грузный пожилой мужчина. На нем была рубаха с расшитым воротом, поясок с кистями. Во мне шевельнулись смутные опасения при виде этого человека. Я решил не показываться. Но тот шел прямо на меня: должно быть, заметил, как я подходил сюда.
- Вставай, сынок, не бойся, свои же, - приветливо вымолвил он, остановившись возле меня.
Опасения мои показались напрасными. Теплые слова звучали подкупающе.
- Зайдем в избу. Истомился ты, отдохнешь, - продолжал старик, беря меня под руку.
Мы вошли в дом.
- Старуха, - позвал хозяин. - Подымайся, готовь завтрак, гость пришел!
Из горницы показалась "старуха". Это была еще молодая и красивая женщина. Она как-то странно посмотрела на меня и лишь после этого отозвалась мужу протяжно и словно нехотя:
- Во-он как.
Муж с женой переглянулись, и я почувствовал между ними какую-то скрытую борьбу.
"Годами не соответствуют, что ли", - подумал я.
Хозяйка вышла на кухню.
- Поторапливайся, - крикнул ей вслед хозяин.
Я начал осматривать комнату. Но хозяин отвлек меня.
Он вынул из кармана кисет с табаком и протянул мне.
- Закури, молодец, - предложил он.
Скрутив из газеты козью ножку, он задымил и сам.
- Та-ак, значит, - протянул он. - Войне, говоришь, конец?
- Как конец? - удивился я.
- Да так. Не понимаете, что ль? - сказал хозяин, вдруг переходя на "вы", и погладил лопатообразную бороду. Он попытался рассмеяться, но смеха у него не получилось.
- Вы шутите, - заметил я ему.
- Нет, сынок, правду говорю. Для нас с тобой война кончилась. Вон, видишь, - сказал он, указывая в окно на двор. Во дворе стоял новенький тарантас, а в растворенные двери сарая можно было видеть и лошадь. В сторонке виднелись плуг со сверкающим лемехом и борона, прислоненная зубьями к забору.
- Вот, думаю поднять свое хозяйство, - сказал он и самодовольно закрутил усы вверх.
- Желаешь, молодец, оставайся у меня. Я тебя, конечно, так не оставлю, что заработаешь - получишь. Дальше - больше, и сам отстроишься, избу поставишь, женишься, вот тебе и новая жизнь! - сказал он ободряюще и хлопнул меня по плечу.
- Э, братец, да в тебе и остались-то одни кости. Куда ты такой поплетешься? - спросил он тут же и взглянул на меня в упор.
Только сейчас я заметил какую-то холодную пустоту в его глазах. Поднявшаяся в груди тревога заглушила даже многодневный голод, оставаться в этом доме мне уже расхотелось. Хозяин предстал вдруг совсем не таким, каким казался на первый взгляд.
