– Возить пассажиров на переднем сиденье – нарушение правил.
– Я сам установил эти правила, сам их и нарушу.
Эва браво отсалютовала ему:
– Так точно, сэр, мистер Бауэр!
– Я не смог… спасти их. – Ник выдавил эти слова, как будто их вырвали у него под пыткой. – Ничем… не смог помочь им. – Он сделал долгий, медленный вдох, который окончился каким-то странным коротким звуком. – Мужчина должен быть способен защитить свою жену и ребенка. Я подвел их.
Глаза Эвы были прикованы к дороге. Это неожиданное признание прозвучало для нее как гром с ясного неба. Она даже не могла вспомнить ту незначительную реплику, которая вызвала его.
Или, может быть, не было вообще никакой реплики. Они были в пути уже два часа, успев углубиться в коневодческий район Виргинии, страну выбеленных изгородей, безукоризненно чистых конюшен и ухоженных выгулов. Вот в чем дело. Ник упомянул, что его жена любила лошадей. В следующую секунду он уже начал говорить о своем браке и о том, чем все кончилось.
Эва постаралась заглушить собственные чувства. Ведь он впервые заговорил с ней об этой катастрофе. Не надо быть гением, чтобы понять, чего стоило такое усилие этому замкнутому человеку и что он сделал это усилие ради нее. Сейчас важно сказать что-нибудь такое, что ободрило бы его.
Эва взглянула на Ника. Он сидел выпрямившись и неотрывно глядя перед собой, словно не она, а он вел машину. В профиль его лицо казалось заострившимся. Голос звучал бесстрастно, как бы отрешенно от самих слов. Только едва заметная дрожь в уголке рта говорила о том, каким огромным усилием воли он держит себя в руках. Вот в чем главная причина его одиночества, вот источник, питающий тот ледяной барьер, которым он оградил себя в эмоциональном отношении от всех других людей в своей жизни. Ей никогда не приходило в голову, что он мог винить себя в их гибели. Она понимала, что ей нельзя ограничиться обычными словами утешения, какие, должно быть, он слышал в свое время от тех, кто осмеливался говорить с ним об этом. Ему нужна откровенность, а не банальности.
– Ты говоришь, что в случившемся есть твоя вина. Но разве из-за тебя этих гусей засосало в двигатели? – тихо спросила она.
Он резко повернулся в ее сторону, его лицо выражало крайнее удивление.
– Тебе не приходило в голову, что меня могло заинтересовать, как произошла эта авиакатастрофа? Я пошла в библиотеку и прочитала все, что писали газеты, – призналась Эва. – Вот я и спрашиваю, как ты их подвел? – После каждого вопроса она бросала взгляд на дорогу. – Разве это ты завалил самолет? Ты выбирал, кому жить, а кому умереть? Разве ты струсил и сбежал? В чем ты их подвел?
