Она взяла в руки несколько листов бумаги, лежавших на столе рядом с ее блюдцем, и протянула ему.
– Я захватила ваши факсы. В записке миссис Роберте сказано, что в первой половине дня она пришлет и окончательные данные по проекту Янсена. – Эва постаралась, чтобы это прозвучало по-деловому, спокойно и в то же время безлично.
Он взял у нее бумаги и сухо сказал:
– Спасибо.
– За это вы мне и платите, – ответила она довольно резко, что заставило его бросить на нее острый взгляд.
– Да, наверное. – У него был какой-то смущенный и одновременно рассерженный вид. – Ты хорошо спала?
– Неплохо. Благодарю вас за внимательность, мистер Бауэр.
Он пристально смотрел на нее, даже не пытаясь скрыть, что обижен ее возвращением к официальности.
– А я плохо, Эва.
Несмотря на его суровый вид, Эва подумала, не слишком ли строго она его судит. Возможно, он искренне беспокоился за нее и огорчился, что они не смогли не торопясь позавтракать наедине.
Она не поддалась естественному для женщины желанию протянуть руку, сплести свои пальцы с его пальцами и увести его обратно в лифт и к себе в комнату. Конечно, Ник захочет заняться с ней любовью. Он хочет именно этого, и она тоже. Но здравый смысл удерживал ее от такого шага. Ее ставкой в этой игре было нечто большее, чем возможность улечься с ним в постель. Она хотела войти в его жизнь.
Он схватил ее за руку, когда она потянулась за счетом.
– Что касается вчерашнего вечера…
Эва покачала головой и медленно высвободила ладонь.
– Не здесь, Ник.
Секунду она видела неприкрытую тоску, тлеющую в глубине его темных глаз, потом он снова надел очки.
– Как скажешь, Эва. Как ты пожелаешь. Эва ощутила новый прилив решимости. В три часа ночи он просил ее не отступаться от него. Он даже не представляет, с какой целеустремленностью она собирается выполнять данное ему обещание.
Через несколько минут они оба зажмурились от слепящего блеска еще одного жаркого утра. Поверхность Потомака отливала металлом. Смог серовато-бурым облаком висел в удушливом летнем воздухе. Вчерашний быстро закончившийся дождь сейчас испарялся, напоминая, что впереди еще один знойный день.
– Боже мой! Ничего себе денек! – пробормотал Ник.
– Похоже, погода на Восточном побережье взбесилась, – ответила Эва, распахивая перед ним заднюю дверцу. – К полудню цифры на градуснике могут стать трехзначными.[1]
Неожиданно для нее он отвел ее руку и захлопнул дверцу.
– Спасибо, я сяду впереди.
В ответ на этот внезапный каприз Эва лукаво усмехнулась.
