Вскоре я уже давился от смеха, представив себя со стороны: в левой руке я держал моего оттаивающего друга, а в поднятой правой – пушку, направленную на дверь. Когда я бросил взгляд вниз, смех угас сам собой. В оранжевом свете струя показалась мне черной, а при дневном освещении, наверное, приобрела бы темно-коричневый цвет. В значительной степени она состояла из крови, но было в ней кое-что еще – вещество, похожее на темный нерастворимый порошок…
Я проглотил комок, застрявший в горле, и с трудом застегнул зиппер на джинсах, небесную голубизну которых подпортил ржавый оттенок. Выглянул за дверь – в полумраке тонула анфилада подвальных помещений. С наружной стороны на двери имелась загадочная надпись, наверняка оставленная нашими гениальными вояками: «Неприкосновенный запас. Эвакуация в соответствии со схемой 9».
Я двинулся по коридору, пряча пушку за спиной. Тот же тусклый оранжевый свет и то же безлюдье. Откуда-то доносился гул вентилятора. Первым делом мне не мешало бы сменить прикид на что-нибудь более приличное. Я сомневался, что все служащие «Маканды» знают друг друга в лицо. Я был подстрижен, как тифозник, и небрит, но это могло сойти за оригинальный имидж. Неплохо было бы напялить и темные очки – после трогательного расставания с Гошей на моей роже появились разноцветные припухлости.
Вдоль стены тянулись трубы, среди них попадались и горячие. Я крался, прижимаясь к ним, маскируясь и заодно отогревая задницу. Я искал лестницу, которая вела бы наверх. Она могла находиться где угодно, за любой из одинаковых дверей, отличавшихся только номерами. Лифт меня не устраивал по причине того, что из тесной кабинки уже не убежишь.
Подобные эпизоды есть почти в каждом киношном детективе: клоун с пистолетом крадется в опасном полумраке под тревожную музыку. Это действительно смотрится неплохо и приятно щекочет окончания, особенно когда сидишь в кресле с бутылкой холодненького пива, а где-то поблизости (в пределах досягаемости) находится жена в полупрозрачной ночной рубашке. Самому себе же я сейчас напоминал персонажа компьютерной игры, у которого осталось четырнадцать патронов, гораздо больше врагов, процентов двадцать пять «здоровья», и не было ни малейшей возможности перезагрузиться. Кто-то там, на небесах, нажимал неведомые кнопки, и все мы тут, внизу, дергались, как марионетки, вынужденные относиться к жизни слишком серьезно. Что ж, надеюсь, тот заоблачный парень, играющий во вселенский «Дум», по крайней мере, хорошо развлекался…
