Я добрался до поворота и со всеми предосторожностями посмотрел за угол. Это означает, что я присел, выставил перед собой пушку, и мой левый глаз оказался где-то на уровне живота. Этот глаз не заметил никого и ничего нового, кроме еще одной угрюмой анфилады, подсвеченной оранжевым. Я не удивился бы, если бы в конце ее был очередной поворот, а коридор замыкался в квадрат.
Поскольку выдержка у меня была как у параноика с четырехлетним стажем, то есть никакая, я сорвался. Подбежал к ближайшей двери, рванул ее на себя… и оказался в очень изысканном подземном гараже. На стенах мягко сияли светильники и указатели с синими стрелками. Воздух был теплым и вентилируемым. Дорогие тачки сияли, будто елочные игрушки. Двое механиков в светоотражающих комбинезонах меняли колесо на темно-синем «БМВ». Судя по их виду, комбинезоны были еще и грязеотражающими. В машине был включен приемник, и Боб Марли пел «Я застрелил шерифа»…
* * *
Как все просто! Везучий я парень! Это было явно не то место, где владельцы тачек, уходя, забирают с собой ключи и врубают сигнализацию. Я бодренько направился к крайнему «мерсу», мечтая лишь о том, чтобы его коробка передач оказалась автоматической (у меня с детства проблемы с переключением скоростей).
И только пройдя метров тридцать, я увидел, что не все машины пустые. С задних сидений за мной следили глазки специфических ребят, которые при одних обстоятельствах становятся наемными убийцами, а при других – телохранителями. Некоторым удается совмещать обе профессии. Они редко теряют бдительность (это плохо сказывается на продолжительности их жизни). Пастушьи собаки человеческого стада… Нехорошо я о них подумал, нехорошо, но, как выяснилось, не напрасно.
Я развернулся и скромненько заторопился туда, откуда опрометчиво выскочил, тщетно пытаясь прикрыть пушку своим тощим бедром. За спиной хлопнула дверца. Это был сигнал к началу охоты. Я перешел на бег, хотя понимал, что будет еще хуже.
Дичь выдала себя с головой. Боб Марли как раз допел до того места, где он жалуется, что шериф Джон Браун всегда ненавидел его, причем неизвестно за что…
Я тоже кое-чего не понимал. Из-за колонны выдвинулась массивная фигура человека в темном костюме и устремилась мне наперерез. До двери оставалось метров десять. Незнакомец потянулся своей правой рукой к своей левой подмышке и одновременно заорал:
– Стой, сука!
Теоретически он мог вынимать из внутреннего кармана сигареты, а меня окликнул, чтобы угостить или попросить спички. Однако это была гнилая теория, не подтвержденная главным критерием – практикой. Я знал, что мордоворот в костюме – это охранник из «Маканды», в отличие от других, сидевших в машинах, – они были хоть и настороженными, но гостями.
