Курлычкин осадил себя: залез в чужие дебри. Самое время подумать о сыне, который, наверное, скоро окажется дома. Предшествовать этому будет телефонный звонок от адвоката: "Все хорошо, Станислав Сергеевич. Ждите нас".
Курлычкин всегда удивлялся своему адвокату: тот за время их сотрудничества ни разу не произнес слов "отлично", "прекрасно", выставляя себе за свою же работу оценку в четыре балла, хотя работал на пять с плюсом. Один раз только с судьей Ширяевой он сработал на "неуд", но и тут особой вины за ним Курлычкин не видел – так сложились обстоятельства.
Станислав Сергеевич вспомнил разговор с сыном в СИЗО. Он очень серьезно говорил с ним в присутствии шестерых обвиняемых из его группировки.
– Тебе чего-то не хватает в этой жизни? – спросил он. – Ты что, такой неуемный в плане секса? Сегодня это малолетка, а завтра?..
– Пап...
– Не папкай!.. Скажи мне, кто будет завтра, и я отвечу, чем ты закончишь. Тебя прихлопнут где-нибудь, и я не смогу помочь. А скорее всего просто не захочу. Потому что чувствую: ты не остановишься, а мне все это надоест. Как, ну как тебя еще воспитывать?!
Максим промолчал.
Курлычкин подошел к двери и постучал. Контролер мгновенно отозвался и открыл дверь. Станислав Сергеевич указал на него пальцем и повернулся к сыну.
– Ты хочешь каждый день видеть его?
Не поднимая глаз, сын покачал головой.
– Нет.
– Я могу попросить, и тебе покажут камеры, где сидят по семьдесят человек. Там нет холодильника, холодного пива, копченой колбасы, там по утрам не пьют кофе, а глотают жженку. Закрой, – бросил он контролеру.
Курлычкин вернулся к сыну, продолжив разговор, в котором воспитательная работа отсутствовала напрочь. Станислав Сергеевич упомянул только несколько эпизодов из жизни молодого человека, с неподдельной горечью в голосе напомнив, что люди с таким положением, как его сын, учатся в Англии, Америке, а Максим сумел продержаться только один семестр в государственном университете. Ну ладно бы там выгнали – сам бросил.
...Красивой трелью дал знать о себе мобильный телефон. Лидер "киевлян" нажал клавишу и ответил. Улыбнулся, когда в трубке раздался сухой, лишенный эмоций голос адвоката:
– Все хорошо, Станислав Сергеевич.
Курлычкин нажал клавишу отбоя. Сегодня он дождется еще одного положительного доклада и только тогда сможет спокойно уснуть.
Номер рабочего телефона Валентины Ширяевой был у четверых соседей. Она оставила его, как говорится, на всякий случай – сын оставался без присмотра довольно долгое время, а сама Валентина только изредка могла прибежать домой в обеденное время. Когда жива была ее мама, она была спокойна, даже иногда задерживалась на работе. А сейчас ей приходилось вести жизнь строго по расписанию.
