Кестлер поднял голову от чертежей на столе и улыбнулся:
– Не беспокойся, это временно; это пройдет.
– Вы так всегда, – сонно отвечаю я, плотнее запахиваясь одеялом, – вы фантазер, вы в сто раз больший фантазер, чем я!
Он молча смотрит на меня и смеется. Густые волосы копной спадают ему на лоб, от чего глаза спрятаны в тени. Кестлер сутулится, вид его говорит об усталости.
Я что-то припоминаю.
– Кестлер, – спрашиваю, – вы все еще заняты своим проектом?
Он молчит, как молчат люди, уставшие думать, или как молчат взрослые, когда дети задают невразумительные вопросы.
Неожиданно память приходит мне на выручку.
– Я знаю, над чем вы работаете, – говорю я. – Вы хотите переместить ось земли! Это чепуха! Поймите, это была шутка!
– Нет, не шутка! – Кестлер движением головы показывает на дверь. – Это всерьез, Алекс!
Я гляжу в открытую дверь и вижу белые сугробы.
– Что за вздор, – вскрикиваю я, – ведь сейчас лето! – И вдруг страшное подозрение закрадывается ко мне в душу. – Вы это уже осуществили, Кестлер?
– Да, Алекс, дело сделано. Мы повернули Землю так, как ты советовал.
– Это не я, это Лорд, понимаете, Лорд! – кричу я, но тут же замечаю, что мои объяснения не доходят до Кестлера. Тогда я встаю и подхожу к нему. – Что же произошло? Что с Землей, Америкой, Нью-Йорком?
Он молча подводит меня к окну.
– Смотри сам! – говорит он и отпускает мою руку.
Я смотрю: сквозь снежную завесу смутно намечаются контуры невысоких строений.
– Это вершины небоскребов, – еле слышно поясняет Кестлер.
Теперь я вижу и даже узнаю некоторые. Вон -верхушка Эмпайр Стэйт Билдинг, вон – другие. А вокруг лед и снег, и никаких признаков жизни.
– А люди? – неуверенно спрашиваю я, холодея от своего вопроса, – что сталось с людьми?
Кестлер пожимает плечами.
– Что поделать… Без жертв в таком деле не обойтись. Зато отныне все пойдет по-другому.
Я не выдерживаю и кричу:
– Никуда не пойдет, все останется по-старому!
Кестлер подходит к стене и, раздвинув занавески, обнажает большой, полушарием, экран.
– Это мое последнее изобретение – окно в будущее! – говорит он и давит на кнопки. В глубине полушария дрожат фиолетовые огоньки, потом появляются тени. – Сейчас! – говорит Кестлер и опускает рычаг.
…Залитый солнцем берег, чистый прозрачный воздух, безоблачное небо. На берегу – люди в белых одеждах. Дети играют на песке, смеются, плещутся в воде, а взрослые сидят неподвижно или ходят с серьезными вдумчивыми лицами.
– Где они живут? – спрашиваю я.
