Толкаясь, пленники бросились в указанном направлении. Двое волокли товарища. Он уже не ругался. Только всхлипывал тихонько сквозь зубы. Неожиданно бег прервался, раздались крики, ругань. Авес бросился вперед, расталкивая римлян:
– Кого ворон… Урл?!
– Авес? Кто это с тобой?
– Лидиец, Безухий, Волслав, Лолий, Висоцел и восемь пленников. А с тобой?
– Стафанион, Линий и старикашка, называющий себя Помпонием Гаем Луцием. Госпоже да и нам будет небезынтересно побеседовать с ним завтра. А тебе зачем эти?
Пленник, понимавший речь победителей, осторожно приблизился к ним, вслушиваясь в разговор. Авес заметил его маневр и, отведя Урла от воинов поближе к пленникам, сказал товарищу почти на ухо, но достаточно внятно:
– Я думаю, нашей старухе будет небезынтересно побеседовать и с ними. Один из них – поэт, а она любит развлечься стишками, да и другие не противны ни лицом, ни телом…
Даже в черной тени скалы был заметен жесткий оскал зубов Урла:
– Ты кому-нибудь говорил о том, что придумал?
Авес улыбнулся. Лицо его напоминало счастливую мордочку лисы, запустившей зубки в мышь:
– Конечно, нет. Зачем и кому нужны сплетни?
– А если госпоже не понравится такой подарок?
– Понравится. Римляне хотят жить. Старуха будет довольна ими.
Пленник скрипнул зубами. Авес обернулся на звук. Под его ласковым взглядом юноша сжался и попятился.
Урл не обратил на это внимания. Он обдумывал услышанное:
– Госпожа целомудренна. Она всем отказывает…
С той же милой улыбкой Авес ответил:
– Она благоразумна и не хочет нарушать наши обычаи, но никакое благоразумие не может помешать ей теперь.
– А что с ними будет потом?
– Не знаю, но заставить их замолчать – труда не составит. Да и велика ли беда? Женщина не может без мужчины. Госпожа – чужеземка, они – чужеземцы, а мы промолчим. Такую услугу без благодарности не оставляют…
– Это так. Она – женщина… Сколько с тобой римлян?
– Восемь. Старухе будет из чего выбрать.
– Ну, Авес, какая же она старуха? Она молода и собой хороша. Порой мне кажется, что слишком молода и слишком хороша.
Авес пренебрежительно хмыкнул:
– Да уж, юная дева.
– Авес, я вот что думаю: пусть мой старичок будет девятым. Девять – число совершенное.
– Он не слишком стар?
– Нет. Я просто дразню его старикашкой. И потом не забывай: женщины порой имеют странный вкус. А умных вообще не понять. Им седобородые слаще сосунков.
– Попробуем, – не стал спорить Авес. Взглядом он отыскал прислушивавшегося пленника, поманил его пальцем. – Ты все слышал?
