— Я буду драться, — прошептала Кристал. Кейн невесело рассмеялся.
— У тебя нет шансов победить. — Лицо его помрачнело. Но если ты будешь слушаться меня и только меня, может быть, тебе удастся дотянуть до вторника, не превратившись в грязную подстилку, на которой спят все по очереди. Теперь ясно?
Девушка побледнела, глаза наполнились страхом. Она кивнула. Да, она хорошо поняла его. Он хочет оставить за собой единоличное право насиловать и мучить ее. Но она все равно будет сопротивляться. До последнего вздоха.
Кейн выпрямился. Охваченная паникой, Кристал ждала, что он сейчас начнет снимать свою пыльную рубашку. Она отползла в дальний угол кровати, приготовившись вцепиться в него, как только он опустится на тюфяк.
— Впереди трудная неделя, миссис Смит, — услышала Кристал голос разбойника. — Советую набраться мужества.
С этими словами он удалился, заперев за собой дверь.
С полминуты Кристал ошарашено смотрела на закрытую дверь. Только что ей чудом удалось избежать надругательства. И ее пощадил человек, в глазах которого ясно читалось, что он в жизни ни к кому не испытывал жалости и теплых чувств.
Но ведь это только временная отсрочка. Он вернется. Сейчас отдаст все необходимые указания, разберется с остальными пассажирами и вернется.
Кристал в панике кинулась к стулу, на котором лежала сумочка, и дрожащими пальцами в черных перчатках стала открывать ее. Не без труда овладев своим оружием, девушка оттащила стул в дальний угол комнаты и, сев на него, нацелила пистолет на дверь.
Траурная фигурка Кристал, словно черный призрак, двигалась по темной комнате, сливаясь с тенями. Она уже несколько часов находилась в «спальных апартаментах» салуна. День угас, и вместе с померкнувшим светом угасли и надежды девушки на спасение. Она пыталась понять, почему разбойник не тронул ее. Пит упоминал, что предводитель банды — Кайнсон. Очевидно, Кейн должен был отчитаться перед ним, поэтому-то так скоро и ушел. Но он наверняка захочет наверстать упущенное. Кристал обхватила себя руками и поежилась. .
Щель между полом и запертой дверью засветилась. Девушка отступила за кровать, не зная, напугана ли она или, наоборот, у нее полегчало на душе от того, что судьба ее наконец-то будет решена.
В комнату с лампой в руке вошел Кейн. В его лице с заостренными чертами, на котором играли красноватые блики, не было абсолютно никаких эмоций или чувств; оно было таким же пустым, как эта голая комната. Но Кристал, глядя на разбойника, теперь понимала, что имели в виду работавшие в салунах девушки, с которыми ей доводилось общаться, когда, описывая внешность того или иного мужчины, иногда употребляли выражение «красив, как дьявол». Кейна уместнее было бы назвать просто дьяволом.
