— В партизанах? — задумчиво переспросила Хани. — Как Джесси Джеймс?
— Джесси был моим кузеном.
Девушка сглотнула. Она как раз приехала в пансион в Сент-Луисе в 1882-м, когда легендарный грабитель был убит. В газетах тогда только и писали что о его кровавых злодеяниях.
— Он был вашим кузеном?
— Да. Со стороны матери.
— Боже правый!
— Видишь, что я за субъект. — В глазах Гидеона блеснул веселый огонек.
Да, может показаться, что он и впрямь опасный тип, подумала Хани. Даже более опасный, чем ей думалось. Но в глубине души она знала, что этот закоренелый преступник — честный и благородный человек. Он уже не раз это доказывал.
— Я думаю, что вы джентльмен, — пробормотала она. — До мозга костей.
Первым его побуждением было расхохотаться, но он сдержался. Эта прекрасная девушка ему доверяет. И она им восхищается. Может даже, немного влюблена в него. Он провел большим пальцем по ее щеке.
— Спасибо, ясноглазая. — Он откашлялся и постарался изобразить на. лице улыбку. — А не проверить ли, как там наш кофе?
Он смотрел на нее — воплощенная грация в мятом платье, возникшая из ниоткуда, — и его сердце таяло. Девушка подошла к костру, но тут же вернулась.
— Кофе весь выкипел, — печально заявила она.
— Ну и ладно. У нас все равно нет чашек. На, сделай глоток, — сказал он, протягивая ей бутылку. — Это поможет тебе заснуть.
Она глотнула, чуть не поперхнувшись, и вернула ему бутылку.
— Ложись. Я тебя хорошенько укрою.
Хани послушалась. Она закрыла глаза, чувствуя, как согревается. Ей почему-то стало очень спокойно.
— Мы завтра снова будем грабить банк? — сонным голосом спросила она.
— Мы?
— Вы знаете, что я имею в виду.
— Спи, Эд. Пусть тебе приснится приятный сон. Не об ограблении. Ты меня слышишь?
— А у вас есть еще одеяло?
— Вот оно, — сказал он, показывая на бутылку.
Он откинулся на седло, вытянув ноги, и отпил глоток. Нет, пить больше не стоит. Кто-то же должен охранять спящую красавицу. Он увидел, как она свернулась калачиком, подперев кулачком щеку.
Джентльмен! Гидеон закрыл глаза и шумно вздохнул. Как ему, однако, далеко до этого. Но Эдвина Кэссиди верит в него. И это кое-чего стоит!
