Она долго думала, прежде чем ответить.
– Любуюсь видом, наконец проронила она. Выпрямилась, улыбнулась и посмотрела на улицу, забитую экипажами и фургонами.
– Любуетесь видом? Но для этого, вам надо повернуться лицом к парку.
– Я разучиваю фигуру танца, – проговорила Белл, пожав плечами.
– Не смешите меня, Белл. Или пойдемте со мной в контору, или я провожу вас домой. Вы не можете стоять здесь весь день.
Белл с трудом удержалась, чтобы не сказать: «Попробуйте сдвинуть меня с места». Но так и не произнесла этих слов.
– Со мной все в порядке, ступайте без меня.
– Белл, – сказал Стивен с предостережением в голосе, – что здесь происходит?
Не только его тон, но весь его вид заставил Белл поежиться. Он стоял перед ней такой высокий, элегантный, немыслимо красивый… «Ни один мужчина не имеет права быть таким красивым!» – подумала она и с особой остротой ощутила свою неуклюжесть. Если он красавец лебедь, то она гадкий утенок, который что ни сделает, все не так.
Она отвернулась.
– Белл, – тихо спросил Стивен, – что происходит? – Поколебавшись, протянул руку и ласково взял ее за подбородок. – Зачем вы приходили ко мне?
Она почувствовала, что его пальцы слегка сжались, но он тут же убрал руку. Белл обмирала от стыда.
– Господи, – простонала она, – я всегда стремлюсь говорить только то, что следует, но получается все наоборот! – Она поглядела на него. – Извините. – И со вздохом добавила: – В этом-то, кажется, и заключается наша беда. Слишком много сожалений.
– О Белл! – воскликнул он.
Но в этом восклицании ей почудилась нежность. Забыв о своей ноге, она попробовала повернуться.
– Ах!
– В чем дело?
Белл не могла устоять против его взгляда. К черту проклятую гордость! Она знала, что Стивен, хотя и рассержен, непременно ей поможет.
– Прежде чем уйти, – сказала она с самоуничижительной улыбкой, – не могли бы вы мне помочь? Я в западне: защемила себе ногу.
Стивен недоумевая посмотрел на нее. Она показала на ноги. Нагнувшись, он заглянул ей за спину.
– Ваша нога застряла в ограде, Белл.
– В самом деле? – саркастически процедила она. Чувство унижения придало ее сарказму особую остроту.
Его хмурое лицо потемнело.
– Как вы умудрились это проделать?
– Видите ли, я стояла здесь, занятая своими мыслями…
– Ну конечно, – сухо перебил он.
– Мне не нравится ваш сарказм.
– А мне ваш! К тому же в моих словах не было ничего обидного.
– Я хотела сказать, – произнесла Белл каким-то неестественно громким голосом, – что мимо меня, громыхая, пронесся огромный красный фургон с медными колесами.
