— В Андерсон-вилле! — ужаснулась Кейт. Ей, как и всем, приходилось слышать о зверствах, чинимых конфедератами в лагерях для военнопленных, и как раз об Андерсон-вилле ходила самая дурная слава.
— Если бы не один человек по имени Френк Джонсон, мне бы не выжить. Не знаю уж, почему он взялся мне помогать, — но пару раз он точно спас мне жизнь. Потом он сам заболел, и тогда мне пришлось его выхаживать. После Брайана он был мне самым близким другом. Месяца через два нам с ним удалось бежать. Мы пробрались в Канзас, там Фрэнк разыскал своего брата, и мы вступили к нему в отряд. Брата звали Кнут.
— Кнут? — удивилась Кейт. — Что за имя такое?
— Это не имя, а прозвище: очень уж он лихо управлялся с кнутом. Погоняя четверку, например, мог смахнуть муху с уха передней лошади — так что упряжка даже с шага не сбивалась.
— Полезное занятие, ничего не скажешь!
— Да, я тогда им искренне восхищался. Ах, какой я был глупец! Мне даже не приходило в голову выяснить у Фрэнка, чем занимаются все эти люди… Первый месяц я почти не отлучался из лагеря. Я еще не вполне оправился и из-за слабости почти ничего не мог делать, разве что кашеварить да ходить за лошадьми. Но время шло, и однажды Кнут решил взять меня с собой.
Патрик умолк и невидящими глазами уставился в пустоту. Он заметно осунулся — видно, воспоминания, несмотря на давность лет, все еще терзали его.
— Патрик, — тихо позвала Кейт, когда молчание слишком затянулось.
В первую секунду Патрик словно бы не мог сообразить, где он, но постепенно его взгляд снова сосредоточился на лице сестры.
— Ах да, извини. Ты когда-нибудь слышала о так называемых «Квантрилльских мстителях», партизанах-конфедератах?
— Да.
— У Кнута Джонсона была, по сути, та же философия, только по другую сторону фронта. Он объявил всех, кто сочувствовал южанам, врагами Соединенных Штатов. А раз так, то с ними можно делать все что вздумается. В тот день он собирался совершить налет на два небольших городка, в которых, как ему донесли, имелись сторонники Конфедерации. И я, дурак, ведать не ведал, что у него на уме, — пока мы не въехали в город и не открыли огонь. Они вели себя как звери, Катарина, и к политике все это не имело никакого отношения. На моих глазах человек, которого я знал — вернее, считал, что знаю, — изнасиловал девочку, а потом застрелил ее в упор. — Он обессиленно провел рукой по лицу. — Я бежал без оглядки. Не помню теперь, сознавал я или нет, куда бегу, но в конце концов я добрался до соседнего городка и успел предупредить шерифа, что Кнут направляется к ним. Когда появились налетчики, весь город уже поджидал их. Фрэнк… — Патрик зажмурился и судорожно сглотнул. — Пуля угодила ему в грудь, и он умер… чуть не у самых моих ног.
