«Так точно, полковник, мы будем там в автомобиле».
«Помните, что она выходит из лазарета ровно в семь часов, и ошибки быть не может, так как она ходит одной и той же дорогой и пересекает улицу Пьер-Шарон…».
«План обдуман в точности, и неудачи быть не может. Действие произойдет там, где кончается улица Шайо и если допустить, что там могут оказаться прохожие, они едва ли ей помогут, так как мы будем действовать с головокружительной быстротой».
«Вы уверены в вашем шофере?»
«Уверен в том, что он будет нам повиноваться, так как мы хорошо ему заплатим».
«Отлично. Я буду ждать вас в известном месте. Вы мне передадите красотку, и все будет кончено… Мы будем хозяевами положения».
«А заодно и красотки, полковник. Она ведь дьявольски пикантна!»
«Да, это верно. Я ее много раз видел».
И они начали смеяться, потом позвали человека, чтобы расплатиться, и я подошел к двери посмотреть, как они будут выходить. Но вышел только один, тот, с густыми усами и в серой шляпе. Второй, очевидно, воспользовался другой дверью. Человек в серой шляпе нанял единственный проезжавший мимо автомобиль, и потому я был принужден отказаться от мысли выследить его. Но так как я знал, что вы каждый день выходите из лазарета в семь часов и идете по улице Шайо к площади, я решил, что именно вы должны стать жертвой нападения.
Патриций замолчал.
Женщина задумалась. Ее лицо выражало озабоченность.
— Но почему вы не предупредили меня? — спросила она наконец.
— Предупредить? Ну, а если бы речь шла вовсе не о вас? К чему было вас пугать? Но, допустим, дело действительно касалось вас, к чему заставлять вас быть настороже? Что не удалось бы вашим врагам на этот раз, удалось бы в другой, они расставили бы ловушку поискуснее, и мы ничего не знали бы о ней и не смогли бы ничего предотвратить. Нет, гораздо лучше было действовать иначе. Я договорился с вашими прежними пациентами, преданными вам всем сердцем. Кстати, случайно оказалось, что один из моих друзей живет как раз на этой площади, и это его квартира. А теперь, матушка Коралия, когда вы знаете столько же, сколько и я, что вы обо всем этом скажете?
Она протянула ему руку.
— Я думаю, что вы спасли меня от опасности таинственной и тем более ужасной, за что я благодарю вас от души.
— Нет, нет. Благодарностей не принимаю, — воскликнул капитан. — Для меня такая радость — отвести от вас опасность! Нет, я спрашиваю о другом: что вы думаете об этом деле?
Она ответила, ни секунды не колеблясь:
