– Господи, эта жара – просто блаженство, пусть длится подольше, – Джорджия опрокинула банку с водой на запыхавшегося Динсдейла.
– Хорошо, что Рэчел не слышит тебя, – с беспокойством произнесла Мериголд, – и хорошо, что она не видит, как ты расходуешь воду. Она меня в пух и прах разругала за прожекторы Ларри и за наши люстры в гостиной.
Это был чудесный вечер. Ночные левкои и табаки примешивали свои ароматы к запаху уже погружающихся в осень тополей. Бледный красно-вишнево-голубой воздушный шар, запущенный из дома в розовый закат, пролетал сейчас на фоне звезды Арктур, поднимающейся над лесом.
– Раннальдини ужасно разозлится, если Лизандер сыграет так здорово, – сказала Мериголд. – Ведь он всегда считался лучшим игроком в округе.
– Да мы с тобой можем обыграть его, – мягко возразила Джорджия.
– Уж не собираешься ли ты играть с Гаем?
– Нет. Он очень злится, когда я делаю двойную ошибку на подаче.
У Лизандера из головы никак не выходила сцена на конюшнях Раннальдини. Это были действия окончательно развращенного человека.
– Почему Китти не уйдет от него? Джорджия, потемнев лицом, пожала плечами:
– Почему один не уходит от другого? Из-за ментального паралича или из веры в преданность? Китти страшно религиозна. Она чтит этого ублюдка, а он пользуется этим. И потом, куда она пойдет? На ней ведь еще и матушка.
– Да Раннальдини не даст ей уйти. Ведь она ему очень полезна, – добавила Мериголд.
Покрикивали совы, ворковали голуби. Где-то в долине с шумом добывали глину. Джорджия наполнила стаканы, из ведерка со льдом достала следующую бутылку.
– У меня есть идея, – сказала она покровительственно. – У Китти в этом месяце день рождения. Вы знаете, что она по знаку – Дева? Почему бы нам не собраться вместе и в качестве подарка не преподнести ей Лизандера?
Она повернулась к нему. Ее темно-зеленые глаза стали совсем коричневыми, и в них горел насмешливый огонек.
– Ты же все время говоришь о том, что нет достойного соперника. Ну так забудь о Ратминстере и займись Китти.
– Не смеши, – возразил ей Лизандер в редком для него припадке плохого настроения. – Это же будет фарс. Да и не существует такого способа, которым бы я заставил Раннальдини вернуться к Китти. Она же никогда у него не была на первом месте. Я сделал бы это для Мериголд, для тебя, для Гермионы, хоть она и не нуждается в моей помощи, для Рэчел без всяких проблем. Но, ради Христа, только не для Китти, бедной маленькой Китти.
Огромная бледная луна, еще плохо различимая в сумерках над лесами Ларри, напомнила ему печальное, круглое, бесформенное лицо Китти.
