Гарриет - Джилли Купер

Снег пошел, когда Гэрриет дописывала последний абзац. В раздумье она подняла глаза, взглянула в окно и увидела мелькание снежинок, которые сыпались из свинцово-серого неба и, кружась и перегоняя друг друга, неслись в причудливые объятия деревьев. Ахнув, она бросила ручку и подскочила к окну. Снежинки, сначала маленькие и неприметные, все нахальнее цеплялись на лету друг за друга, и скоро оксфордские башни скрылись в снежной кутерьме, словно кто-то вдруг тряхнул стеклянный шарик с зимней картинкой.

Она вернулась к столу и быстро переписала набело последние два предложения своего очерка. «Гэрриет Пул», — вывела она на первой странице, старательно дописывая последние буквы: откуда-то ей запомнилось, что вялые, сползающие книзу концы слов выдают слабость натуры.

Гэрриет встала сегодня в шесть, чтобы закончить очерк, на который угрохала целую неделю. Она готова была вовсе не ложиться — лишь бы избежать позора прошлой субботы. Ее университетский преподаватель Тео Даттон, заядлый курильщик и желчный критик, славился на весь университет своими беспощадными разносами. На последней консультации, когда она дочитала ему свою работу, он задал три коротких вопроса, разрушивших в один миг все ее беспомощные доводы, после чего, ухватившись длинными никотиново-желтыми пальцами за край ее сочинения, порвал его пополам.

— Чушь собачья, — холодно констатировал он, бросая обрывки в корзину. — Вы просто с разной степенью точности переписали чужие мысли. Читайте Шекспира, а не книги о нем. Читайте, прислушивайтесь к себе — и пишите. И кстати, не надо так напрягаться, не надо лезть из кожи. Любите или не любите Шекспира, дело ваше, но не умерщвляйте его своими опусами.

У Гэрриет на глаза навернулись слезы. Она так старалась написать хороший очерк.

— Э-э, разве можно быть такой чувствительной? Надо поднимать болевой порог. Придется, видно, давать вам хорошую взбучку каждую неделю, пока не выработается иммунитет.

Тео улыбнулся — то ли дружески, то ли насмешливо, Гэрриет не поняла, — и его желтые глаза блеснули за стеклами очков. У нее всегда было смутное ощущение, что он смотрит на нее как мужчина, и от этого она смущалась еще больше.

— Итак, — заторопился он, — к следующему занятию напишите о том, кого из героев Шекспира вы считаете лучшим партнером в постели и почему.

Гэрриет покраснела до корней волос.

— Но я не могу… — начала она и осеклась.

— Не можете писать из собственного опыта? Так подключите воображение. Шекспир ведь тоже не был ни мавром, ни принцем Датским, верно?