— Ружье не тронуто. — Все та же заинтересованность, не больше, чем у механического голоса.
— Могу ли я спросить… — начал он и удивился собственной интонации, уже заискивающей. Этого еще не хватало! Что он машет перед ней хвостом, как сенбернар перед сучкой? — Это ваше ружье? — спросил он уже прокурорским тоном.
— Мое.
— Замечательно. Стало быть, именно с вами мы должны обговорить цену. — Он приноровился, как ему показалось, и нашел нужную интонацию: ровную, но чуть более теплую, чем ее тон.
— Да.
— Простите, а вы из него стреляли?
— Стреляла.
— Бой кучный?
— Да.
В голове молодого человека прыгали мысли. Как жаль, что он не видит сейчас эту девушку, как жаль, что нет видеотелефона! Роман почувствовал, что заводится и ничего не может сделать с собой. Он увядал от такой манеры и сам не знал, почему он так реагирует на полное отсутствие интереса к себе в голосе этой деревенской Артемиды. Он должен ее заинтересовать. И он пошел напролом:
— Опишите мне себя.
Он не хотел услышать безликие «да» или «нет». Может быть, потому, что слишком сильно эмоционально возбужден бесконечными и упорными поисками ружья, поэтому все, что с ним связано, — вещи, время, люди, казалось, тоже должны быть чувственно вовлечены в его поиски. Как можно деревянно говорить о таком ружье!
— Разве в объявлении написано, что продается ружье вместе с хозяйкой? — Она хмыкнула.
Наконец-то он поколебал ее, он раззадорил ее. Ну конечно, с его-то опытом общения с людьми, тем более с женщинами, мог ли он сомневаться?
— О, простите, я имел в виду другое. Я хотел узнать, будет ли ружье мне прикладистым. Если я узнаю ваш рост, вес…
— Объем груди, талии и бедер тоже? Между прочим, размер резиновых сапог, в которых я хожу на охоту с этим ружьем, тридцать восьмой. Вы это забыли спросить, но я вам открываю тайну без-воз-мезд-но, — отчеканила она последнее слово.
— А все мною перечисленные параметры — за деньги? — спросил он, сам не зная, то ли вступил в игру, то ли завелся.
— За очень большие деньги. — Она хрипло рассмеялась.
— Можете прибавить к цене, — великодушно разрешил Роман.
— Вам мало не покажется, — пообещала Ульяна.
Он вдруг испугался, что она сейчас швырнет трубку и из-за собственной фанаберии он упустит возможность просто поговорить о вожделенном предмете, о ружье, конечно. Вот всегда у него так, одно смешивать с другим. Ну почему ружье продает не мужик, а баба, и не старушка-побирушка, как он рассчитывал, а, судя по всему, отменная стерва. Ну, если не так грубо, то девушка с характером — точно. Но ведь он это ружье хочет купить! Он стиснул трубку, положил ногу на журнальный столик, вытянулся и вдруг ощутил странное волнение в теле. А это с какой стати? Неужели реакция на голос? Он поерзал в кресле, заставляя себя сосредоточиться на вопросах, которые привели бы к успешному разрешению дела.
