Она осталась, а про себя подумала: «Видимо, атмосфера над нашим двором сгущается. Известный фантаст Сергей Лукьяненко представил бы ее черной пульсирующей воронкой, которая видна только избранным. Но от этого она не становится меньше, а постепенно растет, приводя к серьезным катаклизмам. Вряд ли один из нас другого ненавидит или проклинает, но что-то между нами неладно… Есть еще вариант: что-то неладное происходит с одной Машей… Нет, подумать только: неладное происходит с Машей! А с самой Таней все ладно?!»
Видимо, Маша просто устала. И виной всему — как раз ее младшая сестра. Из-за Татьяны она все время переживала: то когда та стала с Мишкой встречаться, то когда потом с ним развелась — Маша не скрывала, что считает развод Тани величайшей в жизни глупостью.
И уж тем более не могла забыть, как отмахнулась Таня от ее советов и вышла замуж за Леонида. Все мы умные, когда о чужих ошибках рассуждаем. Чего ж тогда умная Маша себе счастья не нашла?
Это Таня уже разозлилась не столько на свою сестру, сколько на свои мысли о ней.
Маша проводила своего подполковника до калитки и вернулась.
— Чего надулась? — проговорила она как-то фривольно, словно и не верила в нанесенную обиду. — Разозлилась на Марию Всеволодовну? Что поделаешь, терпи, другой сестры у тебя уже не будет.
Она внезапно помрачнела, и Таня поняла, что веселье Маши насквозь фальшивое, наигранное, что-то беспокоило ее и даже угнетало, но она не расположена ни с кем делиться. По крайней мере с младшей сестрой. Видимо, та не располагала к откровенности. Когда в последний раз она говорила с Машей по душам? Она даже не может сказать, с каких пор ее это самое беспокойство гнетет — только сегодня или уже много дней?
Светлана тоже что-то притихла. Постукивала пальцами по столу в такт своим мыслям.
С другой стороны, чего вообще Маше печалиться? Все у нее есть. И дом, и любимая работа. Вот только мужа нет, но если бы она очень захотела… Если на то пошло, еще неизвестно, кому из сестер лучше живется. Разве плохо, когда тебе вот так, каждый день ручки целуют, цветы дарят, смотрят горящими глазами…
— Кстати, а почему Валентин тебя королевой называет? — спросила Таня.
— Насчитал в энциклопедии сколько-то там королев с именем Мария и вычислил по каким-то своим формулам, что во мне вполне может течь королевская кровь.
— И во мне тоже? — спросила Таня.
— Наверное, раз ты моя сестра.
Маша рассмеялась, изящно вздернув подбородок, и Таня залюбовалась ею. Большие карие глаза блестят. Небольшой носик чуть вздернут. Самую малость, но это придает лицу Маши особое очарование. Прямые каштановые волосы, густые и блестящие, собраны в пучок. Маша по утрам расчесывает их щеткой, потом делает круговое движение рукой, втыкает гребешок, и прическа готова. Пряди, которые выбиваются из нее, падают на шею, на круглое плечо — и тем некоторая академичность классической прически сглаживается. Странно было бы, если бы мужчины не обращали на нее внимания. Потому и муж Тани смотрит на Машу и облизывается. Близок локоток, да не укусишь.
