Некоторое время они ели в молчании, потом Хоуп не выдержала.
– Все в порядке? – снова спросила она. – Да, отлично. Замечательный бифштекс.
– Я говорю не о бифштексе.
Мэтт вздохнул и на мгновение отвлекся от экрана.
– Хоуп, тебе сегодня очень нужна беседа? Я устал, у меня был трудный день, и мне хотелось бы расслабиться. Если ты ничего не имеешь против.
Ее глаза наполнились слезами.
– Да, конечно.
Звучал унылый голос комментатора, и Хоуп машинально жевала свой бифштекс, не ощущая никакого вкуса. Случилось что-то плохое. Она знала это. Знала уже несколько недель. Мэтт переживал, но Хоуп была уверена, что его работа тут ни при чем. Это было что-то личное, имевшее отношение к ним с Мэттом и наверняка ужасное.
Мэтт ходил подавленный уже два месяца – с тех пор, как умер его любимый дядя, живший в Ирландии. Сначала Хоуп думала, что Мэтт испытывает чувство вины из-за того, что не виделся с Гароидом несколько лет. Родные Мэтта были совершенно равнодушны друг к другу. Когда Хоуп выходила замуж, она надеялась быть принятой в лоно большой семьи (которой у нее самой никогда не было), но с удивлением узнала, что у Паркеров есть одна общая черта: ненависть к клановым сборищам. Родители Мэтта жили чрезвычайно замкнуто; их единственный сын родился поздно, и эти занятые люди явно не обрадовались его появлению на свет. Теперь, когда он стал взрослым и обзавелся женой, они считали свой родительский долг выполненным. Хоуп не могла этого понять, но радовалась тому, что дурная наследственность не мешала Мэтту любить жену и детей.
Как-то Сэм проницательно заметила, что Мэтт решил построить свою жизнь совсем иначе, чем его суровая и холодная родня.
– Он хочет, чтобы люди любили его, и нуждается в тебе. Вот почему он так обожает командовать, – с обычной для нее резкостью добавила Сэм.
Хоуп очень хотелось верить, что муж нуждается в ней. Но если бы она была в этом уверена, то не стала бы спрашивать его, что случилось. Может быть, на него так повлияла смерть Гароида? Мэтт был невероятно привязан к своему чудаковатому дядюшке, у которого в детстве проводил каждое лето. Но если это так, то почему же в последнее время он избегает ее?
Хоуп знала, что должна сохранять спокойствие, что не нужно трогать лихо, потому что стоит это сделать, как она все узнает и уже не сможет прятать голову в песок и притворяться, что все в порядке. Но молчать было выше ее сил.
– Не говори мне, что это пустяки, – быстро сказала она. – Мэтт, тебе плохо.
