Любовь - Валерий Петрович Тодоровский

Валерий Тодоровский:

В шестидесятые годы на Одесской студии была традиция — по праздникам показывать иностранные фильмы. Восьмого мая 1962 года, ко дню Победы, шел «Психо» Хичкока. Моя мама посмотрела фильм и через несколько часов родила меня.

В Одессе я провел дикое дворовое детство. Десятилетним мальчиком был перевезен в Москву, за что и сейчас благодарен своим родителям — живи я в Одессе дальше, мечта стать моряком могла бы осуществиться. С тех пор я хотел быть кинорежиссером. Режиссер для меня был в первую очередь начальник над всеми. Кроме того, эта профессия в моем представлении всегда была окутана романтизмом. Я дважды проваливался на вступительных экзаменах и в конце концов с тяжелым сердцем поступил на сценарный факультет ВГИКа.

Я пришел туда отсиживаться, пока не пробил мой час встать у камеры. Отсиживаться мне понравилось. Лучшие часы своей жизни я провел за письменным столом, сочиняя истории, которых никогда не было или которые совсем недавно случились со мной…

В Москве — поздняя осень, дождь, сумерки.

С а ш а. Все по порядку. Она пришли, попили чай… Потом?

В а д и м. У меня принцип: да — да, нет — нет. Не устраивает — до свидания.

С а ш а. Нет, ты не подробно рассказываешь. Попили чай. Дальше?

В а д и м. Обнял…

С а ш а. Вы сидели рядом?

В а д и м. Не помню… Она на стуле, а я в кресле. Нет, это я на стуле.

С а ш а. Ведь неудобно? Ты встал, навис над ней и…

В а д и м. Навис. А голову положил сюда.

С а ш а. Куда?

В а д и м. На грудь.

Молчание.

С а ш а. И как там у нее?

В а д и м. Что?

С а ш а. Грудь. Большая?

В а д и м. Я больше люблю маленькую. А тебе обязательно, чтобы вот так?

Посмеялись.

С а ш а. Ну, а потом?

В а д и м. Раздел ее, положил… И все.

С а ш а. Говорил ей что–нибудь?

В а д и м. Что–то нес… Главное — ничего не обещать.

С а ш а. И они не обижаются?

В а д и м. Как поставишь. Черт, что за район!..

Дорожка среди луж и размокшей глины, ведущая к группе девятиэтажек у края лесопарка.

С а ш а. И как она тебе, понравилась? Страстная?

В а д и м. Кусалась.

С а ш а. Кричала?

Звук, изображающий, как она кричала. Смеются.

Едут в кабине лифта.

В а д и м. Наступи, поссоримся.

Ботинок Саши, вымазанный в глине, символически наступает на ухоженный ботинок Вадима.

С а ш а. И ведь каждый раз понимаю, раз она пришла, значит понимает, зачем пришла, так? Но в последний момент… Как–то неудобно становится, вот сейчас взять и полезть.