— Нет, я обыщу место, где это случилось. И опрошу всех, кто мог хоть что-то видеть.
— Но ты очень устал, Эйдан. Не забывай, ты совсем недавно оправился от болезни. Пожалуйста, пойдем со мной.
— Черт побери, Нора, не вмешивайся, пожалуйста.
— Хорошо, прости.
— Нет, дорогая, это ты меня прости. Я… О Боже, Нора, я даже не могу описать, что со мной творится. У меня душа рвется на части. Я думал, что малышка в безопасности. Верил, что ей ничто не угрожает, что ничего дурного с ней не может случиться. А теперь… Нора, пойми, я должен выяснить, кто посмел… Должен выяснить это как можно быстрее.
— Да, я тебя понимаю. — Она поцеловала мужа в плечо и направилась к двери. У порога вдруг остановилась и, обернувшись, прошептала: — Эйдан…
— Что еще?
— Эйдан, я люблю тебя.
У него перехватило горло, а в груди словно вспыхнуло пламя. Однако он по-прежнему стоял спиной к жене. Лишь когда ее шаги стихли где-то в конце коридора, Эйдан отвернулся от окна и, еще раз взглянув на спящую дочь, вышел из комнаты.
Эйдан твердо решил: он найдет негодяев во что бы то ни стало, найдет их до того, как они попытаются снова посягнуть на Кассандру или на Нору. Он сделает все возможное, чтобы обезопасить дочь и жену.
Нора вошла к себе в комнату и поежилась от холода. Огонь в камине не горел, вероятно, в суматохе, возникшей в связи с попыткой похищения Кассандры, его забыли развести.
«Без пламени в камине комната кажется какой-то незнакомой и неуютной, — думала Нора, вставляя в подсвечник зажженную свечу. — Впрочем, ничего удивительного — сейчас, после случившегося, во всем замке неуютно».
Попытка похищения… Кто же мог задумать такое ужасное злодеяние? Становилось страшно при мысли о том, что могли сделать похитители с невинной девочкой, окажись она в их власти. Власть… Нора не сомневалась, что они использовали бы свою власть в полной мере.
Она подошла к туалетному столику, уставленному флаконами и баночками, и машинально провела пальцем по серебряной шкатулке, принадлежавшей когда-то Делии Кейн, Нора ненавидела эту женщину. Ненавидела за то, что она сделала с Эйданом — ведь оставленное ею наследие до сих пор терзало и мучило его, и он никак не мог избавиться от ужасных воспоминаний.
Тяжко вздохнув, Нора принялась наводить порядок на туалетном столике — несколько флаконов с духами она в спешке опрокинула накануне, когда готовилась к балу.
Минут через пять Нора уже хотела отойти от столика, но вдруг замерла, в недоумении глядя на листок бумаги — его она раньше здесь не видела. Причем листок этот был испещрен до боли знакомым почерком. Судя по всему, записка была написана той же рукой, что и другая, найденная ею в день приезда в Раткеннон, — тогда она и заподозрила Эйдана Кейна в убийстве жены.
