Коломнин задохнулся до слез. Он просто не мог представить себе, как можно быть с ней не нежным.
На другое утро, в половине восьмого, Коломнин добрел до своего отеля, и в холле столкнулся с отъезжающим в аэропорт Ознобихиным.
- Хорош, - оценил тот. - Вот это называется погулял так погулял.
- Да и ты тоже, - лицо Ознобихина было помято, будто подспущенный футбольный мяч. - Должно быть, в последнюю ночь половину таек переимел!
- Что тайки? - Коля поморщился. - Я тебе, Серега, большую тайну скажу: все бляди мира не стоят одной настоящей женщины.
Он завистливо всмотрелся в счастливо изможденное лицо.
- Жаль! Я ведь совсем было вчера решился у тебя Лариску увести. Да, видно, не судьба. За тебя зацепилась, - он скользнул взглядом по приятелю, как бы удивляясь причудам женщин. - Но Ларка настоящая. Ты уж мне поверь. В этом-то я разбираюсь. Хотя, как выясняется, тоже не очень.
Тут он хохотнул, распространив вокруг свежее амбрэ, притянул озадаченного Коломнина за плечи:
- Попытайся удержать, если сумеешь. Она того стоит. В любом случае не теряй оставшегося времени.
Оглянулся, обнаружил застывшего носильщика:
- А ты чего подслушиваешь, папуас? А ну живо кати тачку.
Глянул вслед засеменившему за каталкой тайцу:
- А еще говорят, по-русски не понимают. Тут главное не язык, а умение доходчиво объяснить.
Он тряхнул увесистым кулаком. Еще раз приветливо кивнул и вальяжно направился к такси, водитель которого при приближении строгого господина поспешно снял фуражку и распахнул дверь.
Коломнин несколько затупленно покрутил головой, как бы соображая, зачем он оказался в этом отеле. И решительно повернул назад.
Через полчаса в номер Ларисы постучали. Завернувшись в простынку, она приоткрыла дверь, глянула сквозь смеженные веки. В коридоре стоял ушедший под утро любовник.
- Что? Уже позавтракал? - заспанно пробормотала она.
- Знаешь, я тут подумал...Завтрак без тебя - это так долго, - Коломнин вытянул из-за спины бутылку шампанского и промасленный пакет.
Смешался под ее раскрывающимися от удивления глазами.
- Соскучился я, Ларис, - смущенно признался он.
- Ба, да здесь еще и море, - усмехнулась она, воспроизведя последнюю фразу известного анекдота. Увидела в зеркале темные круги под собственными глазами. - Ты вообще-то отдыхаешь?
- Так я затем и вернулся, - и осмелевший под ее поощрительным взглядом втиснулся в комнату.
Коломнин то и дело спрашивал себя, был ли он когда- либо счастливей. И уверенно, сплевывая через левое плечо, отвечал себе: "Нет! Ничего подобного не знал он". В сорок два года ураганом обрушилось на него чувство, и "в легкую" разметало сложившиеся привычки и стереотипы. Каждое утро, просыпаясь, он со страхом поворачивал голову, облегченно убеждался, что на соседней подушке посапывает ЕГО любимая. И в предвкушении нового дня радостно преображался. Очевидные изменения произошли и в Ларисе. Ледок в ее глазах растаял, и смех, до того служивший привычным заслоном от неловких соболезнований или притворного сочувствия, теперь сделался беззаботным и даже бесшабашным.
