Летиция въехала в табор, и к ней обернулось множество смуглых лиц, а темные глаза разглядывали ее с удивлением и недоверием.
Девушка тут же отметила, как изумительно красивы эти цыгане. Высокие скулы, черные глаза, темные блестящие волосы. Все женщины до одной были красавицами, а мужчины — красавцами.
Тут наконец одна из женщин узнала ее — Летиция услышала, как она прокричала что-то по-цыгански, и уловила среди потока слов свое имя.
И сразу же на лицах, обращенных к ней, появились улыбки, а детишки — все до единого с огромными, бархатными, как у газелей, глазами — радостно устремились к ней.
Летиция натянула поводья.
— Добрый день! — поздоровалась она по-цыгански. — Я бы хотела поговорить с вашим воеводой.
Заслышав, что гостья говорит на их языке, несколько женщин с красными платками на головах и огромными золотыми кольцами в ушах захлопали в ладоши и весело закричали.
Затем маленький цыганенок поспешил к шатру в центре, и секунду спустя из него вышел мужчина. Судя по осанке и одеянию, Летиция сразу же поняла, что перед ней «герцог Малого Египта».
На воеводе был синий камзол и высокие сапоги. Жилет украшали золотые пуговицы, а с шеи свисала толстая золотая цепь с брелоком.
А в руке он держал некое подобие королевского скипетра, который, как знала Летиция, назывался по-цыгански «баре эсти робли рупуб».
Сделан он был из серебра, а рукоятку восьмигранной формы украшали красные кисточки.
На самом скипетре была искусная резьба, но в тот момент она ее не разглядела, а еще на нем был знак, по-цыгански — «семно», состоявший из пяти ритуальных цифр.
Мужчина приблизился, и Летиция спешилась. И тут же два цыганских паренька подхватили Кахо под уздцы.
Затем она прошла через толпу с любопытством взирающих на нее цыган и протянула воеводе руку.
— Думаю, вам известно, что я — принцесса Летиция из Овенштадта, — сказала она. — И мне хотелось бы поговорить с вами наедине, если это, конечно, возможно.
Склонив голову, он ответил на ее рукопожатие, и Летиция поняла, что это приветствие равного.
— Какая честь для меня, ваше высочество, — произнес он на ее родном языке.
И они прошли к шатрам. Возле одного, разукрашенного пышнее остальных, стояло кресло.
Воевода щелкнул пальцами, и маленький цыганенок тут же принес еще одно кресло и поставил рядом с первым.
— Не угодно ли присесть, ваше высочество? — спросил воевода.
Летиция села. Он опустился на другое кресло.
— Куда держите путь? — спросила девушка.
— Не в ваш город, если это так беспокоит ваше высочество.
