Он уже поднял кулак для удара, но сзади услышал крик врачихи. Однако его привел в чувство не этот крик, а вид женщины, которую он собирался снова ударить. Она была в шоке, глаза выкатились из орбит.
Дальше все было, как в плохом боевике. Женщину увели из кабинета. Врач посмотрела его сына и тут же определила:
— В больницу. Чем быстрее, тем лучше.
Когда сын чуть подрос, он любил утром залезать к отцу в постель и требовать, чтобы тот ему спел любимую песню, название которой малыш еле-еле мог выговорить. Уехав в большой город, первое время он не мог смотреть на маленьких детей… Очень сильно скучал по сыну. А сейчас… Мальчик смотрел на него своими преданными глазами, а он думал, что на самом деле сын совсем и не такой красивый, как он считал раньше.
— Ты сильно изменился, — сказал ему отец. — Что-то случилось?
— Я устал, — ответил он мрачно. — Вы почему не предупредили, что собираетесь приехать?
— Мы хотели сделать тебе сюрприз, — сказал отец. — Как твои дела?
— Так себе. Неважно.
Вернулся он в пансионат в конце августа. На этот раз ее комната не пустовала. Там находилась молодая, худая, не очень приятная девушка с шальными глазами. Она тоже жила в этой комнате.
— Вы что-то хотите? — спросила она явно недружелюбным тоном, и он понял, что в короткие летние ночи им было что друг другу рассказать…
— Где она? — спросил он сухо.
— Не знаю, ищи ее сам, — бросила девушка и демонстративно повернулась к стене.
Он искал ее недолго. Она сидела в небольшой уютной беседке, находящейся между озером и жилым корпусом, окруженной со всех сторон деревьями.
— Ты приехал! — обрадовалась она.
— Что-то случилось? — удивился он.
— Нет, но мне так одиноко…
— Странно, а я думал — наоборот…
— Ты не прав, не прав…
Они замолчали. Потом она села рядом и крепко прижалась к нему. Она хотела, чтобы он обнял ее… Но он сидел неподвижно… Слишком сильна была обида той ночи, когда он ее безуспешно ждал. Он не мог так сразу… А она… Лицо у нее сейчас было бледным и некрасивым, глаза были грустными.
— Ты когда уезжаешь? — спросила она.
— Не знаю. Мне вообще-то предложили остаться до конца смены, — про отца и сына, которые остались в городе и ждали его, он старался не вспоминать.
— Оставайся, — сказала она.
— Я, правда, не знаю.
— Оставайся, — снова просила она, и он, погладив ее золотистые волосы, вздохнул.
— Останусь, конечно. Куда я денусь.
Это было ошибкой, большой ошибкой. В тот день в беседке порыв нежности к нему был обусловлен очередным изменением ее настроения. Это была неосознанная попытка восстановления былой дружбы. Но он тогда был не готов, вернее, он хотел, чтобы она, как в ту ночь, уговаривала его. Но она была уже не та… Что-то сломалось в ней. Что-то тонкое, нежное, хрупкое. А может быть, она просто стала сильнее? Правда, моментами у нее снова появлялась тяга к нему… Но только моментами.
