Вот она вновь качнулась в сторону! Появилось лицо!
Амелия от страха закрыла глаза ручками, но потом осторожно посмотрела сквозь пальцы.
В том окне показалось белое-белое лицо, а потом человек что-то к нему поднес. Черное, на уровень глаз.
Зачем хозяйке дома понадобился бинокль? И почему она смотрит прямо на их с папой дом? Амелии казалось, что окуляры бинокля наведены точно на ее спальню…
Антуану нужно было облегчиться. Он стал ерзать на жестком металлическом стуле и мычать. Это все, что он мог делать, учитывая, что его рот был заткнут какой-то грязной тряпкой.
— О, сдается мне, мальчик хочет нам что-то сказать! Это ты хорошо придумал, дорогой. Сам видишь, наше терпе-ние уже кончается, а ты еще не познакомился с одним нашим другом, у которого терпелка самая короткая. — Человек, лица которого Антуан не видел, потому что он стоял между ним и лампочкой, свисавшей с потолка и слепившей Антуану глаза, сильно ударил Антуана носком ботинка в голень и тут же второй раз в то же место. — Ты хочешь нам что-то рассказать, приятель? Ну-ка кивни своей тупой башкой, если я не ошибся.
Боль сжала ногу тисками так, что Антуан едва не задохнулся, но все же нашел в себе силы кивнуть. Он понимал, с кем имеет дело, и догадывался, почему эти люди подкараулили его и запихнули в свою машину прямо на улице среди бела дня. Жаль, что у него ничего не получилось, когда он пытался поговорить с мисс Селиной второй раз. Когда ее гости ушли, он к ней вернулся, но у нее уже был мистер Шарбоннэ, а Антуан не знал, посвящать ли его в это дело. Он решил пока не торопиться и ушел с Ройал-стрит. но до дома так и не добрался. Теперь он жалел о том, что ушел.
— Мальчик хочет нам что-то сказать! — крикнул человек, стоявший сзади. — Давай его послушаем, а?
— Давай, — раздался другой, низкий и спокойный, голос. — Будем надеяться, старичок, что у тебя для нас интересные новости. В противном случае ты можешь отправиться на небо раньше, чем планировал.
Лампочка резко качнулась. На кирпичных стенах заплясали дикие блики… Антуану завязали глаза прямо в машине. Поначалу он пытался запоминать повороты, но их было так много, что он скоро сбился со счета. Он потянул носом. Пахло рекой. А минут пять назад ему показалось, что он расслышал гудок парохода.
Изо рта Антуана вынули кляп, и он закашлялся. К горлу подступила тошнота, и он стал давиться.
Тогда на него обрушился еще один удар. На сей раз в коленную чашечку. Антуан охнул и наклонился вперед. Он был почти лишен возможности двигаться, так как его руки крепко привязали к спинке металлического стула, а ноги к ножкам…
