Садовник был настоящим великаном с коротко стриженными и уже поседевшими вьющимися волосами. Он то и дело открывал свой рот с белоснежными зубами и золотыми коронками, и в полумраке спальни казалось, что при этом лицо его с правильными чертами словно трескается пополам.
— Мистер Шарбоннэ… — растерянно пролепетал Антуан. — Скажите, что туг происходит?
— Видите ли, Антуан… Вы ведь знаете, что у мистера Петри было больное сердце… — как можно мягче отозвался Джек.
Антуан отшатнулся и дернул головой.
— Он умер… Вы хотите сказать, что он умер, да?!
На улице снова раздался вой сирен, причем звук становился все громче. Джек вновь встретился взглядом с Селиной. В ее голубых глазах застыл немой вопрос, но в ответ он лишь пожал плечами. Оба понимали, что теперь все зависит от ее самообладания.
За спиной Антуана выросли двое полицейских.
— Прошу прощения, — сказал один из них и протиснулся мимо садовника в спальню. Оттуда он быстро прошел в ванную, где врачи колдовали над телом Эррола.
Джек тем временем перевел взгляд на Антуана и увидел, что садовник, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, даже не пытается скрыть своих слез. На него было больно смотреть.
В следующую минуту тот полицейский, что ходил в ванную, вернулся к ним и сказал:
— Будет неплохо, если вы все трое назоветесь и подождете пока в другой комнате. — Он кивнул в сторону коридора, который вел в гостиную, затем вынул из нагрудного кармана небольшой блокнот, ручку и взглянул из-под бровей на Антуана. — Начнем с вас.
Пока полицейский записывал их имена, на улице вновь раздался шум мотора, а затем душераздирающий визг тормозов прямо под окнами дома. Вслед за этим внизу послышались мужские голоса, среди которых выделялся один, особенно громкий и возбужденный:
— Я поднимаюсь наверх, черт возьми! А если хотите меня остановить, то придется вам стрелять мне в спину. Точно между лопатками. Только предупредите за минуту, чтобы я успел снять рубашку. Это чистый лен! Клянусь, я выложил за нее столько денег, сколько вам и не снилось!
Джек улыбнулся, узнав в говорившем Дуэйна Ле Ша, и уставился на дверь. В следующую минуту на пороге возник и он сам, подтянутый, с еще влажными после утреннего душа светлыми волосами, в джинсовых шортах и свободной белой рубахе. За спиной у него маячили представители департамента полиции Нового Орлеана. Круглое загорелое лицо Дуэйна заметно побледнело. Он бесцеремонно отодвинул Антуана в сторону, шагнул к ванной комнате, где суетились врачи, и вдруг замер на месте как вкопанный.
