— Юра, — буркнул я.
Лена вытянула из своей сумки чекушку водки и с гордым видом водрузила ее на стол рядом с курицей Ульмана.
Сказала:
— Меня позавчера парень бросил, вот и решила покончить с собой. Правда, банально? А с вами что случилось, ребята?
Старичок ласково улыбнулся культуристке — словно маленькой — и важно проговорил:
— Здесь нет самоубийц, миледи. Кстати, позвольте представиться — профессор кафедры микробиологии Ростовского ГосУниверситета Генрих Ульман.
Лена захохотала и хлопнула ошалевшего старичка по плечу:
— Да уж, рассказывай! Нет самоубийц, как же! Ну-ну.
Плечо Ульмана задымилось, он поспешно вытащил из чемодана полный шприц и вкатил в вену пять кубов ядовито-желтой жидкости.
Лена отдернула руку и принюхалась:
— Пахнет нагретым металлом и еще какой-то машинной дрянью. Ты робот, что ли?
— Киборг, — жеманно проговорил Ульман.
— Ладно, я не расистка, — пожала плечами Лена. — Рюмки у тебя есть, Ульман?
— Конечно, — снисходительно улыбнулся старик, бинтуя левое плечо. Вскоре оно совсем перестало дымиться, и Ульман вынул из чемодана три малюсеньких пластиковых стаканчика.
4.
За первой чекушкой последовала вторая, затем третья, и я даже не заметил, когда к нам в отсек заглянули менты, чтобы вернуть Ленке Узи. Но это было, факт, потому что девушка принялась объяснять, как пользоваться пистолетом-пулеметом, и еще она зачем-то макала дуло Узи в водку.
— Ты солдат? — спросил я, опрокидывая очередной стаканчик.
— Угу, — кивнула Лена, закусывая водку курицей. Галантный старичок тем временем подливал ей очередную порцию. За мной ухаживать он, по всей видимости, не собирался, поэтому приходилось действовать самому.
Ленка сказала, прожевывая мясо:
— Я — лейтенант спецотряда «зачистки». Так что вам повезло, ребятки.
Потом она подмигнула мне и добавила:
— Впрочем, не очень. Все равно погибнем.
Ульман понюхал свой стаканчик, залпом опрокинул его содержимое в рот, крякнул, закусил краюхой ржаного хлеба и сказал:
— Здесь я вам возражу, Елена. Почему вы так решили? Далеко не все погибают в поездах.
— А вы часто ездили в поездах, господин Ульман? — поинтересовалась лейтенант.
— Хм… до этого, только на монорельсах. Но это не значит, что…
— Значит-значит.
— Позвольте…
— Позволяю.
— А…
— Теперь нет.
Лицо деда побагровело, он попытался еще что-то сказать, но Ленка захохотала, обняла старика за плечи и сказала:
— Обожаю вас, господин Ульман. Честно, уже полюбила. Как отца. Будете моим папой, профессор?
