В этот момент поезд со скрипом, медленно и лениво, словно старый котяра, тронулся с места, и мы подняли наши «рюмки»:
— В добрый путь!
Стукнулись.
— Дзень! — озвучила Лена.
Проглотив водку, я схватил со столика огурчик, запихнул его в рот и сказал:
— А я еду в Новороманов на свидание. К девушке. Чтоб вы знали.
— К девушке? — У Ленки округлились глаза.
Я кивнул, поднес палец к губам и прошептал:
— Тс-с… только никому не говорите. Я познакомился с ней через интернет. И полюбил.
Мысль, что можно влюбиться через Интернет вдруг показалась страшно нелепой, и я захихикал. Ленка толкнула меня в бок и сказала, вытирая выступившую слезинку:
— Идиот! Ничего смешного! Это так романтично… Придурок…
Ульман с серьезным видом кивнул, поднял рюмку и произнес с придыханием, можно даже сказать интимно:
— За любоф-ф-ф-ф!
Еще он сказал:
— По этому поводу есть прекрасный армянский тост…
Не дожидаясь собственно тоста, мы с Ленкой чокнулись и выпили. Ульман обиделся и замолчал.
Лена сказала:
— Теперь мой долг, чтобы ты выжил до конца поездки, Юрка. Мне не удалось спасти свою любовь, но я помогу твоей. Клянусь. Будешь мне, как брат. Я на полном серьезе говорю.
К горлу подступил комок, и чтобы сдержать проклятые слезы я сказал:
— Ребята, я вас люблю! Давайте еще выпьем!
Но в это момент что-то заскрежетало, и Ульман закричал, затыкая уши:
— Смотрите, смотрите!
Скрипели, естественно городские врата. Все было рассчитано до секунды, и наш поезд проскочил раскрывшиеся створки исполинских ворот почти мгновенно. Они тут же стали закрываться, но мы на это не обратили внимания.
Мы прильнули к грязному окну и смотрели на небо. Ульману не хватило места, и старичок проворно вскарабкался на верхнюю полку, стал наблюдать за пейзажем оттуда.
Небо.
Голубое— голубое, чистое-чистое, как если бы вдруг разом сбылись все мои мечты. Поле —зеленое-зеленое, не испорченное пластиком и металлом, и только ближе к горизонту виднеется труба монорельса, по которой путешествуют локальные боги. Да, элита больше защищена от внешнего мира, зато им не увидеть того великолепия, что открылось нам.
— Здорово! — прошептал я.
Ленка сказала:
— А было бы совсем здорово, если б мы ехали в бронированном электровозе, как машинисты.
Я еще некоторое время любовался на небо, которое не закрывал купол, но потом всем стало скучно, и Ульман предложил:
— А может, еще по водочке?
На том и порешили.
5.
Лучи заходящего солнца прорывались сквозь стекло и слепили глаза. Я зевнул, скривился — во рту, словно в пепельнице. Перегнулся, схватил со столика стаканчик, наполнил его густым томатным соком. Проглотил залпом — как водку накануне.
