«Мой дом похож на гостиницу, – с ужасом подумала Лиз. – Элегантную, ухоженную, красивую. Это потому, что никто из нас в нем не живет. У моего дома нет сердца».
На мгновение она увидела себя ожидающей дома прихода Джейми из садика, как ожидает своих детей Джинни. Она услышала, как он кричит: «Привет, мамочка!» и бросается в ее объятия, прижимаясь к ней холодными от зимнего воздуха щеками.
А каково было бы ждать с работы Дэвида и кормить его не разогретым в микроволновой печи, а приготовленным на плите ужином? Был бы он этому рад или ему встала бы поперек горла любовь, запеченная ею в пудинг с почками по-домашнему?
Взяв в руки один из рисунков Джинни и разглядывая его сложный красивый узор, Лиз спрашивала себя, как она могла раньше жалеть ее. Она всегда считала, что подруга растрачивает свой талант на пустяковые зарисовки цветов и на бесконечные изображения предметов мебели, потому что больше ей применить его негде. Теперь она не была в этом так уверена. Возможно, что работы Джинни были мелки и неоригинальны, но зато в жизни у нее было так много всего: ее прекрасный дом, ее рисунки цветов, ее Гэвин, ее дети. Джинни была осью, на которой держалась ее семья.
Лиз посмотрела на Джинни, выдавливающую сок для лимонного пудинга. Запах лимонов был острым и резким.
– Знаешь, Джинни, я завидую тебе.
От неожиданности Джинни чуть не уронила деревянную ложку.
– Ты завидуешь мне? – в ее голосе сквозило изумление. – Но ты же птица высокого полета. У тебя блестящая квалификация, работа на телевидении, красивый муж. Я только домашняя хозяйка, а ты…
– Знаю, знаю, – прервала ее Лиз, – я сверхженщина, я та самая, которая добилась всего. Так мне все говорят.
Джинни выглядела озабоченной. Такой горечи в словах Лиз она раньше не слышала.
– У тебя все в порядке? – Она уже несколько месяцев не говорила с Лиз по душам. – Хочешь, я приеду на той неделе в город, мы пойдем куда-нибудь пообедать и спокойно поговорим?
И Лиз вдруг поняла, как нужно ей поговорить с кем-нибудь, кто понял бы ее, кто не счел бы ее чудачкой или психопаткой, как Мел и Бритт. И даже Дэвид.
– Это было бы чудесно, – Лиз макнула палец в восхитительный соус. – Договорились. Я немного соберусь с мыслями и пойду посмотрю, как там идет исповедь измученного сексом редактора журнала.
– Скажи им, что обед готов, ладно?
Через стеклянную дверь Лиз вышла в сад. Из дальнего конца сада неслись вопли восторга: там Гэвин у надувного бассейна брызгал на детей водой. Мел мечтательно улыбалась своему стакану, явно размышляя о том, что приготовил на сегодняшнюю ночь ее возлюбленный. Бритт, развалясь на пледе, улыбалась Дэвиду, сидевшему в плетеном кресле.
