Джинни встала, чтобы заняться обедом. Лиз присоединилась к ней, пользуясь возможностью уйти, так как обстановка становилась напряженной. Все эти разговоры о сексе были одно расстройство. Трижды за ночь! Да она не помнила, чтобы у них с Дэвидом хоть раз в год это случалось больше раза.
Что делают другие, чтобы сохранить страсть в браке? Она слышала, что одна пара назначала свидание друг другу раз в неделю, без сомнения, записывая это в свои записные книжки, и удалялась в постель с тарелкой бутербродов и бутылкой вина.
«Интересно, приглашали они на это время няньку посидеть с детьми?» – лениво подумала Лиз.
Войдя вслед за Джинни на кухню, Лиз еще раз восхитилась ею. Сердце дома, она каждый раз гостеприимно встречает тебя, когда ты входишь, и тебе хочется остаться здесь навсегда, окутанной ее душистым теплом.
А эта кухня была настоящей мечтой. Не рекламной фантазией из цветных приложений к газетам, где представление художника о домашнем уюте сводилось к лежащему на полу Лабрадору и свисающим с потолка пяти дюжинам засушенных роз. У Джинни была настоящая кухня с изумительными запахами, тянущимися от голубой плиты, с бело-голубым фарфором в посудном шкафу, с миской для собаки рядом с кипой старых газет для растопки и с продавленным диваном, прикрытым лоскутным покрывалом.
Напоминания о путешествиях, экскурсиях, любительских раскопках, романтических встречах из их прошлого и прошлого всех, кого Джинни любила, смотрели на Лиз со всех стен. Это было как огромное лоскутное одеяло памяти, способное свести с ума любую сторонницу опрятных и по-больничному чистых кухонь. Но Лиз оно приводило в восторг.
Она задумчиво прошлась по кухне и остановилась у одной из висевших по стекам вышивок. Коллекционирование вышивок входило в число многочисленных хобби хозяйки. Джинни пленяла мысль о том, что кто-то сидит вот сейчас, может быть, даже здесь, в Суссексе, и вышивает поучение, которое и через сотню лет покажется людям верным., очевидным.
А этого поучения Лиз еще не видела, и, как гороскоп, в который ты веришь только тогда, когда он говорит тебе то, что ты хочешь услышать, оно поразило Лиз своей трогательной правдой:
Стены – из камней и кирпичей,
Но дом – из ласковых речей.
Она вспомнила свою собственную кухню со столами от стены до стены, с огромным холодильником-морозильником, сделанным в Америке, где знают толк в закупке продуктов впрок, с микроволновой печью, со всеми сберегающими труд хозяйки устройствами, какие только можно увидеть в магазинах, и с доской для заметок, на которой она пишет свои расписания, списки и поручения. И только одной вещи там не было. С завистью, которой она не питала ни к Мел с ее любовными похождениями, ни к Бритт с ее деньгами, Лиз вдруг осознала, что это за вещь. То, что Джинни взбивала с суфле и пекла с пирожками, была любовь.
