— Этого вполне достаточно, — сказал он успокаивающе.
Леди Элисон провела Эдварда мимо длинного ряда построек туда, где жили Эдгар и Мей.
— Мей, я хочу, чтобы лорд Эдвард пожил в твоей хижине некоторое время. Я буду приходить каждый день — перевязывать ему рану. Я прослежу, если это будет в моей власти, чтобы тебе выдавали побольше продуктов, и твои дети не будут голодать. Я хочу, чтобы норманны приняли его за пастуха. Если они узнают, что лорд Эдвард воин, — его убьют. Постарайся относиться к нему не как к господину, прошу тебя. Иначе ты сразу привлечешь к Эдварду внимание. Обращайся с ним так, словно он твой сын. Я понимаю, что слишком обременяю тебя, но у меня нет другого выхода.
Мей преклонила колено.
— Я сделаю для молодого лорда все что смогу, миледи.
— Да благословит тебя Бог за твою доброту, — сказала Элисон.
Пока Эдвард знакомился с Эдгаром и благодарил его за гостеприимство, Эдвина сидела, как заговоренная. Прямо чудо! Вот он — прекрасный рыцарь, бог, спасший ее брата от верной гибели. Он останется здесь, у них в хижине. Она столько мечтала о нем, и вот ее мечты сбылись! Сердце ее заколотилось так быстро и, как ей показалось, так громко, что она испугалась, как бы это не услышали все. Тогда они все поймут! Она покраснела — впервые в жизни.
Эдгарсон тоже узнал Эдварда и решил, что после того случая на крыше он имеет право обращаться, с молодым лордом по-свойски.
— Дай посмотреть, — сказал он, вылупив глаза, и указал на руку, затаив дыхание от страха и любопытства.
— Простите его, милорд! — в ужасе воскликнула Мей.
Эдгар шлепнул сына тыльной стороной руки.
— Ничего, все в порядке, — ответил Эдвард. — Всем нужно привыкнуть к этому и мне в том числе.
— Прошу вас, садитесь к огню, — сказала Мей, придвигая ему грубый табурет. — Я подам поесть. Эдвина, сделай все, что понадобится его милости.
Девушка, вырванная из своего зачарованного состояния, робко вышла вперед и стала перед ним на колени.
— Пожалуйста, не надо этого, — попросил он, поднимая ее.
— Милорд, — прошептала Эдвина, — а что вам надобно?
Эдвард отчаянно попытался придумать ей какое-нибудь дело. Возможно, тогда она почувствует себя увереннее.
— Воды, — попросил он, — ты можешь принести мне воды — умыться перед едой?
Эдвина уставилась на него так, словно он попросил принести ему луну. Потом принесла чашку с водой. Только тут до Эдварда дошло, что эти люди не моются. Он мог бы догадаться об этом раньше по их темной коже, неопрятному виду, не говоря уже о запахе, стоящем в хижине.
