После отъезда Онорины в Сен-Сир жизнь Анжелики закружилась, словно ярмарочная карусель. Порою ей казалось, будто она вновь сделалась совсем юной женщиной. В Париже заметили, что при дворе происходят перемены. Еще совсем недавно здесь первенствовала мадам де Ментенон и царила атмосфера просвещенного благочестия и увлеченности серьезной литературой. Теперь же все чаще устраивались балы, охоты, шумные кавалькады… Времяпрепровождение короля, прежде несколько однообразное, теперь преобразилось в некоторую, своего рода, чересполосицу! Несколько дней он проводил в покоях мадам де Ментенон, слушая чтение вслух писательницы Мадлен де Скюдери, затем – в следующие несколько дней – предавался развлечениям, танцевал на балах, где первенствовала новоиспеченная герцогиня де Монбаррей. Светский Париж с большим интересом следил за развитием событий. Но покамест этот странный и непонятный триумвират – Людовик, мадам де Ментенон и герцогиня де Монбаррей – не подавал поводов для светского злословья. Герцогиня с живым интересом присутствовала на интеллектуальных собраниях в салоне некоронованной королевы, а Франсуаза де Ментенон, случалось, выезжала в покойной карете на шумную охоту. Или в разгар очередного бала стоявший близ парадной двери лакей громко объявлял:
– Мадам де Ментенон!..
И она вступала в залу, одетая в темное, чуть небрежная. И все склонялись в поклоне. А герцогиня де Монбаррей самолично подходила к вошедшей, приседала в низком реверансе и следовала за мадам де Ментенон, словно придворная дама, подчиненная ей, покамест та подходила к своему креслу. Его Величество казался абсолютно счастливым. Обе женщины, казалось, обожали друг дружку. Светский Париж терялся в напряженных догадках, пытаясь угадать, чем же это в конце концов завершится!
Но внезапно, совершенно внезапно герцогиня де Монбаррей принуждена была совершенно отвлечься от светской жизни, полной шумных развлечений и скрытых опасностей. Это случилось однажды на рассвете, когда она только что возвратилась с бала в королевском дворце. Верная Северина помогала ей раздеваться. Анжелика тряхнула волосами, уже распущенными, и оглянулась в зеркало. Оттуда глянула на нее пышная красавица, словно лишенная возраста, словно навсегда застывшая в своей зрелой прелести. Анжелика чувствовала некоторое утомление, но это утомление было приятным. В длинной ночной сорочке Анжелика с наслаждением вытянулась на широкой постели. Глаза ее закрылись, в ушах смутно звучали мелодии бальных танцев. Она погрузилась в дрему. В полусне мерцали перед ее глазами в призрачном хороводе многочисленные лица ее жизни. Вот и лицо Жоффрея, глаза его смотрят на нее печально; во сне ей становится жаль его!.. Но тотчас лицо Жоффрея затеняется другим мужским лицом, молодым, обрамленным прядками каштановых волос… Анжелика во сне никак не может вспомнить, кто же это!..
