– Я не могу слезть с лошади.
– Что? – Она была так шокирована его словами, что едва не разревелась снова. – Ты не можешь слезть с лошади?
Шейн достал нож и подал ей рукояткой вперед.
– Я привязан к седлу. – Он попытался усмехнуться, но боль в его глазах никого не могла обмануть. – Это идея Рейчел. Она сказала, что я слишком слаб, чтобы ехать верхом. И не отпустила меня, пока не убедилась, что я не свалюсь с лошади.
– Рейчел? Но откуда Рейчел?.. – Она не стала продолжать. Разве это имело значение по сравнению с его болью? – Твои раны снова кровоточат! – воскликнула она.
Дрожащими руками она начала разрезать и распутывать кожаные ремни, державшие его в седле.
– Нет. Постой. – Шейн вздохнул несколько раз полной грудью, превозмогая боль. – Здесь есть ручей? Или какая-нибудь вода?
– Отведи меня туда. Когда я слезу с коня, то больше уже никуда не смогу идти.
– Тебе не стоило уезжать из Килрон... – Кэтлин осеклась на полуслове, когда поняла, как глупо звучат ее слова. – Нет, прости. Я говорю не то. Ты мне был очень, очень нужен. Ты мне был так нужен, как никто и никогда в жизни. И ты пришел ко мне.
Он намотал ее локон на палец.
– Неужели ты могла подумать, что я не приду тебе на помощь?
Она улыбнулась и посмотрела ему в глаза с такой любовью, какую еще, пожалуй, не испытывала.
– Я знала, что ты придешь, – прошептала она. – Мы знали.
Если Шейн и заметил ее «мы», то никак не показал этого. Он лишь ухмыльнулся и перезарядил ружье и пистолет. Это немного удивило Кэтлин, она была уверена, что оба бандита мертвы.
– Я не хочу, чтобы меня застали врасплох с разряженным оружием, – объяснил Шейн.
– Уже некому, – сказала Кэтлин, – это Нейт пытался тебя убить. Нейт...
– Ты не ранена? – Шейн слегка нагнулся, чтобы достать рукой до ее плеча.
Кэтлин коснулась расплывающегося синяка на скуле.
– Они били меня, но переломов, я думаю, нет. Ты появился вовремя...
– Это не важно. Что бы с тобой ни случилось, главное, чтобы ты осталась жива... и...
– Ах ты, твердоголовый ирландец! Я же говорила тебе, моя честь никому, кроме тебя, не достанется, даже если бы ты опоздал еще на полчаса, я все равно бы ему не досталась, но...
– Ничто не может поставить под сомнение твою честь. В одном твоем мизинце больше достоинства, чем у кого бы то ни было.
– Со мной все в порядке, муж. – «Муж». Ей было приятно произносить это слово. Такое твердое, крепкое, нежное. – Мои синяки пройдут. А вот о твоих ранах я серьезно беспокоюсь. И... – она посмотрела ему в глаза, – я думаю, мы потеряли нескольких лошадей.
