И в то же время Рен была настоящей женщиной. Нежной и мягкой, как Мэгги. Но в ней был и стальной стержень, который вызывал уважение. Его восхищение Рен росло.
Он закрыл дверь ванной и посмотрел на свое отражение в зеркале. Его глаза были усталыми и покраснели. Под ними залегли тени. В волосах появилась седина, а морщины становились глубже, когда он хмурился. Когда же он стал таким старым? Ему было только тридцать пять, но чувствовал он себя в три раза старше. Последние месяцы не прошли для него даром, отняв многие годы жизни.
Неужели Рен Мэттьюс находит его привлекательным? Или в ее глазах он только человек, нуждающийся в помощи и заботе? Этим утром, когда он держал ее в объятьях после падения с лестницы… На ее лице можно было прочесть желание, или это ему только показалось?
Для нее не было места в его жизни. Даже если бы он не охотился за Хеллером, в его душе было темно и пусто. Ему нечего было ей дать.
В тот момент, когда она предложила ему работу на ферме, у него возник соблазн согласиться. Тогда ему не придется больше преследовать Хеллера. Он может предоставить это дело полиции. И начать строить свою жизнь заново. Здесь, в Стефенвилле, штат Техас. У него был выбор: удовлетворить жажду мести или позволить Рен вылечить его раны.
Сняв рубашку, Киган встал вполоборота и посмотрел в зеркало. Шрам от ожога шел уродливой красной полосой через спину — страшное напоминание обо всем, что он пережил. Хеллер сделал это. Отметил его на всю жизнь. Он не может простить и не должен забыть.
* * *
Пока Киган принимал душ в одной ванной, Рен раздевалась в другой. Эта маленькая стычка между ней и Киганом, задела ее сильнее, чем хотелось себе признаться. Она выстояла перед его упорством, но какой ценой? Она уронила купальный халат на пол и ступила в наполненную пеной ванну.
Трубы застонали, когда в другой ванной включили воду.
Рен старалась не представлять себе, как обнаженный Киган стоит под тугой струей воды, но не могла отделаться от картины, которую так ярко рисовало ей воображение.
Она видела, как он скользит ладонью по телу, склонив голову и позволяя воде свободно стекать по широкой спине. Она подумала о его ожоге и прижала руку к губам.
Его тело было длинным и гибким, как у марафонца. Ягодицы — твердые и плотные. Рен вздохнула, чувствуя, как внутри разливается мягкое тепло.
О Боже! Никогда, даже в самых откровенных фантазиях, Рен ни к кому так не тянуло.
Ей надо бояться этого мужчину, но вместо этого он привлекал ее все сильнее. Он соблазнял ее, и она летела как мотылек на огонь. Он обещал ей опасность, но это только сильнее возбуждало Рен, и по ее телу словно пробегали электрические токи.
