– В кровати у себя спали, понятно? Я и мой муж, – с удовольствием повторила Фауста.
Глаза у бедняги-следователя налились кровью, и в бешеном приступе кашля его вырвало прямо на труп.
– Господи, – прошептал Марк и закрыл лицо ладонями.
Но доктор даже не взглянула в его сторону.
– Что с вами, полковник? – спросила она с алюминиевой ноткой в голосе. – Вам нехорошо? – И после паузы: – Посмотрите, вы же изгадили место преступления.
– Мэ-э, мэ-э, – мычал полковник, заливаясь слезами.
– Как теперь следствие будет снимать отпечатки пальцев? Вы же вывернули на труп все, что у вас было в желудке. Вон, смотрите, мандарины. И йогурт. А на ужин, я вижу, вы лакомились треской.
– Мэ-э… Бэ-э-э…
Милиционеры, наблюдавшие издали, отвернулись. Зрелище полковничьей рвоты, заливающей куски разбросанной плоти и мозгов, было для них невыносимо.
– Я врач, – сказала Фауста, подходя к следователю походкой грациозной дикой кошки. – Я помогу вам. Вы нуждаетесь в помощи.
– Э-э, – стонал несчастный.
– У вас, вероятно, острый приступ астмы. Я полагаю, у вас серьезная хроническая астма?
Но ответа, разумеется, не последовало.
– Давайте пройдем со мной, – сказала доктор и взяла зловонного следователя за локоть: он при этом стал дрожать так, что даже зубы застучали. – Сейчас мы поднимемся ко мне, и я напою вас настойкой от кашля. У меня есть чудесная настойка от кашля… вроде капель датского короля… Ну ничего, успокойтесь, вам лично ничего не угрожает… Подумаешь, испачкался немного. Так это у вас работа такая. Надо было думать, прежде чем выбирать такую работу…
Фауста крепко ухватила жертву за руку и потянула за собой, но тот еще попытался сопротивляться, несмотря на отчаянное состояние. Он далее оглянулся в сторону помощников, но те упорно ПЯЛИЛИСЬ в землю, ковыряя газон носком ботинка.
Собака уже давно не выла, а визгливо скулила, отвернувшись к воде.
– Ох ты! – сказала доктор, покачав головой. Потом наклонилась и заглянула следователю в лицо.
Приступ кашля, сопровождаемый рвотными спазмами, немедленно возобновился. Хуже того, по штанам полковника стало расползаться позорное мокрое пятно.
– Вот видите, – констатировала Фауста. – Вам нельзя здесь больше оставаться. Очевидно, вам вредны трупные пары, поднимающиеся от тела. Говорю вам, надо подумать о смене работы… Ну пойдем… пойдем… – и потянула его за локоть.
На этот раз следователь безропотно потащился за доктором, передвигая ватными ногами, как зомби.
– Пойдем-пойдем, – приговаривала она, ведя его вверх по косогору, как паломника. – Сейчас попьешь моей настоечки, и сразу все станет хорошо. Пойдем, мой погибалец…
